— Почему ты не отвечаешь на мои звонки? — голос Джули переливался всеми оттенками возмущения.

— А ты мне звонила? Когда?

— С утра названиваю, вся на нервах, уже правый глаз дергается, не могу макияж сделать, — в голосе Джули барабаны возмущения внезапно сменились рыданиями гавайской гитары.

— Ну, не знаю... Погоди, сейчас возьму мобильник, посмотрю, — и я пошла искать свой телефон. Нашла под подушкой. Десять пропущенных звонков. Чувство вины не отяготило мою совесть, но Джуля требовала немедленного участия, и я просто сказала: «Приезжай!»

Она позвонила три раза и нервно крикнула из-за двери:

— Ну, где ты там?

Сначала в дверь вдвинулась большая переноска для домашних животных. Двумя руками Джуля держала её перед собой. Она поставила переноску на пол и тут же отправилась в кухню. Угловой диванчик был свободен, и Джуля в образе христианской мученицы раскинулась на нем.

— Вот, попросила у знакомых на пару недель.

— Зачем она тебе?

— Для Кандибобера. Как ты думаешь, он сюда поместится?

— Да с какой стати ему туда лезть?

Джуля укоризненно взглянула на меня.

— Ты же не захочешь лишить меня личного счастья, я знаю... Дашь мне Кандибобера на время, напрокат... А что такого?

— Кандибобера? Зачем? Какое он имеет отношение к твоему счастью?

— Ай, долго рассказывать... Вкратце вот что — я перезжаю на дачу вместе с моим другом. Мы там уже провели ночь, все было хорошо, но сегодня утром я вышла на веранду и чуть не умерла от инфаркта! Ты не представляешь! Там на пороге сидела огромная к-р-ы-с-а!

Глаза Джули заполнил ужас страшного воспоминания и она жестом показала, что ей немедленно нужны сигарета и кофе. Но я решила на этот раз не потакать её капризам. То ли меня сразила идея арендовать кота, то ли Джуля вызвала у меня приступ вредности. Бывает такое, когда я чувствую, что меня собираются использовать. Правда, она имела виды на Кандибобера, а не на меня лично, но я сразу же почувствовала нежнейшую привязанность к своему коту. Посягательство на его свободное волеизъявление показалось мне бесчеловечным.

А Джуля продолжала рисовать картину её предынфарктного состояния, подробно перечисляя его компоненты — её жуткий крик, падение в кресло, хрустальный бокал испанского вина, её стучащие зубы, его надежные крепкие руки, его успокаивающие поцелуи, — и уже готова была перейти к детальному описанию постельной процедуры, которая спасла её от инфаркта. Чувствуя себя бессердечным синим чулком, я заткнула этот вулкан экзальтации.

— А с крысой-то что? Она на тебя набросилась, что ли?

— А-а-а! Как ты можешь произносить такие слова? Хочешь снова довести меня до инфаркта? Тебе завидно, что меня спас от неминуемой смерти любимый мужчина? При чем здесь эта страшная тварь? Не знаю, куда делось это чудовище... Но раз была одна, значит их там много... Они живут под полом, и в сарае... И они спокойно могут приходить в дом! Это ужас-ужас-ужас! Я не смогу там провести еще одну ночь, а мы собирались переехать на всё лето. И как теперь быть?

Джуля аккуратно закрыла лицо руками, чтобы не повредить макияж, и в бессилии откинулась на спинку диванчика. Страдания её, по-видимому, достигли уровня непереносимости, и я заварила кофе. Подумала секунду и достала пачку сигарет.


Громкий монолог Джули заинтересовал Кандибобера. Он с утра вел ожесточенную войну с чайкой. Она садилась на перила балкона и нагло кричала. Наверное, требовала рыбу, но ошибалась адресом. Наш сосед сверху иногда подкармливал её, вот она и привыкла. Чайка раскрывала крылья, разевала крючковатый клюв и сообщала Кандибоберу все, что она думает о его родственниках вплоть до седьмого колена. Понятно, что Кандибобер не мог оставить безнаказанным оскорбление своего почтенного рода — брутальных уличных котов — безжалостных бойцов и ценителей породистых домашних кисок. Переполненный гневом, он вставал на задние лапы, а передними пытался одним ударом сбить чайкино тело с балконных перил. Естественно, рисковал вывалиться на улицу между прутьями решетки, но защита своей чести и достоинства — это вам не сон на теплой батарее.

— Кандибоберчик, детка, кис-кис-кис! Иди сюда, миленький котик!

Кандибобер осторожно переступил порог балконной двери и выразительно посмотрел на холодильник. Там хранилась его дневная порция куриной печенки. Но Джуля не оценила важность ситуации и умильным голосом продолжала:

— Какой ты большой, котик, сильный и отважный, ты ведь поедешь со мной, деточка, и прогонишь этих тварей из моего дома?

Она протянула руки к коту и попыталась его погладить по спине. Это была стратегическая ошибка. Кандибобер не терпел ничьих прикосновений, никому не давался в руки, ненавидел сюсюкающие интонации и вообще был дик и своенравен. Признавал только моего мужа и старую Бабуленьку, для них он делал исключение. Впрочем, Джулю он тоже любил, но странной любовью. Сам тянул к ней лапу и слегка дотрагивался до ее тела. На миг, втянув когти и зажмурив глаза. Когда сам хотел. Однако сейчас мысли Кандибобера были заняты куриной печёнкой, и Джуля не входила в его планы. Он уклонился от её руки и сел у холодильника.

— И как ты собираешься его заманить в клетку? Даже если тебе это удастся, он же мигом сбежит в лес и там погибнет... Нет, Джуля, я не допущу издевательства над моим котом. Вызывай специалистов, пусть они травят твоих крыс!

— Ты не понимаешь... Мне надо именно сегодня до вечера привезти кота, от этого зависит моё счастье.

— Не преувеличивай, пожалуйста. Твоя крыса больше не придет, ты её напугала своими воплями до смерти. И твой любовник не сбежит, не волнуйся. Его-то крысы не пугают...

— Ты жестокая и нечувствительная! Тебе жалко своего кота? Ну, что с ним может случиться? Забор крепкий, печенку я куплю по дороге... Он поживет у меня недельку, выловит всех тварей и приедет обратно. Всё будет прекрасно. Кроме того, ему тоже полезен свежий морской воздух...


Громкий и хриплый «ма-а-а-вв» прервал наш спор. Я достала миску с печёнкой и поставила перед Кандибобером. Он неторопливо обнюхал ее со всех сторон, выбрал наивкуснейший кусок и приступил к трапезе.

— И вообще, — я решила закончить этот нелепый разговор, — я помогать тебе не буду, а сама ты с ним не справишься. Все, закончим на этом. Тебе сварить еще кофе?

На Джулю было жалко смотреть, она вошла в свой излюбенный образ — женщина, сражённая злым роком. Этот образ был отшлифован до совершенства. Голосом трагической актрисы позапрошлого века она подала реплику:
— Видно, судьба моя такая... как только далеко на горизонте появляется яркий луч надежды на личное счастье, злые силы обрушивают на меня свою ярость!

Мне очень не хотелось быть злой силой и обрушивать ярость — как-то непривычно, не по-дружески. Я подумала секунду, мысленно попросила прощения у Кандибобера и предложила Джуле заманить его лакомством — был у нас где-то пакетик с подозрительными кусочками неведомого корма — коту они нравились. Джуля ожила, всплеснула руками, элегантно присела на корточки рядом с Кандибобером и проворковала:

— Я тебе такую вкусняшечку приготовила, пойдем со мной, котик, в прихожую, пойдём...

Кандибобер только дернул кончиками ушей, он приканчивал последний кусок печёнки и вкусняшка его пока не привлекала. Но Джуля ждать никогда не умела. Она обхватила жующего кота с боков и попыталась приподнять.

Остальное произошло быстро и предсказуемо. Кот молниеносно вывернулся в ее руках и растопыренной лапой саданул по щеке. Джуля взвыла от боли, неуклюже повалилась на пол и коленкой прижала Кандибоберу хвост. Теперь страшно взвыл Кандибобер и намертво вцепился в ее ляжку. Их двойной вопль вспугнул чайку, отдыхающую на балконе. Она взмыла в воздух с душераздирающим криком, ей хором ответила стая ворон. На помощь к сестре примчались другие чайки. Они мирно кормились у мусорников во дворе, но всегда были в боевой готовности. Война ворон и чаек, обычная в нашем районе, вспыхнула с новой силой.

Птицы носились между многоэтажными домами, едва не задевая друг друга. Децибелы вонзались в уши. От кого-то уже летели перья. Мамочки с колясками с опаской смотрели вверх, поспешно прикрывали младенцев и старались держаться поближе к деревьям.

Апокалипсис разворачивался.

Наконец прозвучал выстрел, потом второй и третий. Это один из жильцов осуществил свою угрозу «перестрелять на...й всех этих бл...х тварей». Он давно грозился, но семья и соседи сдерживали. Теперь он сорвался. Подействовало. Мелькающее и орущее воинство переместилось в соседний двор.

Через полчаса на странице нашего района в «Фейсбуке» появились тревожные сообщения — «стрельба в жилом квартале Риги», «птицы в Риге обнаглели и нападают на детей в колясках», «за что мы платим налоги и почему бездействует мэр Риги», «новая провокация против русских нашего микрорайона» и прочие в том же духе.


Зеленка, хозяйственное мыло и сто граммов коньяка, пластырь телесного цвета и джулина косметика восстановили форму и обновили содержание моей неповторимой приятельницы. Она смирно сидела на диванчике в моих джинсах и майке, задумчиво пила кофе и курила сигарету. Ее белые брюки и блузку я отстирала от крови, и теперь они сушились на балконе. День был солнечный и жаркий. Джуля была в философском образе, но пока действовал коньяк, она молчала.

И тут пришел мой муж. Чертыхнулся в прихожей, наткнувшись на переноску. Жаль, что он не застал нас в апофеозе событий. Пришлось тезисно и хладнокровно изложить.

— Так в чем проблема? В крысах? — Джуля горестно качнула головой и элегантно протянула мне пустой бокал. Я добавила еще граммов сто.

— А в службу звонили?

— Нет, Джуля почему-то хотела, чтобы Кандибобер стал крысоловом и все сделал сам.

Я улыбнулась, отвернувшись к холодильнику, а муж хмыкнул, поднял левую бровь и достал мобильник. Три минуты разговора, уточнение подробностей, адресов, сроков и цены.

— Джуля, скажи адрес твоей дачи!

— Да, шеф, договорились. Сначала сюда, потом в Юрмалу. Да-да, семьдесят евро. Ждем!

— Ну вот, девочки, все в порядке. Джуля! За тобой приедут, поедете вместе. Они все сделают и гарантируют полгода покоя. Семьдесят евро за все. И клетку не забудь. Кстати, к ветеринару мы с Кандибобером ходим пешком, он на поводке и даже без намордника.

Джуля кокетливо взглянула на моего мужа, нашла в себе силы обворожительно улыбнуться, печально сказала «спасибо» и опять погрузилась в осмысление жизни. Она очень любит искать смыслы.

— Э-э-э... жена, а где наш боец? Куда вы Кандибобера сплавили? Меня он не встретил.

Чтобы не обидеть Джулю, я скромно и тихо ответила:

— Он получил травму хвоста, пережил нервное потрясение и пошёл к Бабуленьке за валерьянкой.

Я подошла к дверям Бабуленькиной комнаты и прислушалась. Ласково журчал ее голос, она рассказывала коту историю своего четвертого замужества, а Кандибобер громко и одобрительно мурчал в ответ.

Из кухни раздался веселый голос мужа:

— Жена, а ты кормить твоего конфликтолога будешь? Давай всё сразу на стол, и коньяк не убирай!


Джуля позвонила через пару недель, прощебетала тысячу подробностей о дачной жизни и ее невероятном личном счастье. Перезвонила через пять минут и передала привет «чудесному котику, Кандибоберчику... я на него зла не держу, скоро-скоро приеду, привезу ему вкусняшку...». О крысах не сказала ни слова. Значит, специалисты не подвели.

О личном счастье Джули я Кандибоберу сообщила, он с подозрением глянул на меня и удалился на балкон. Привет от неё решила не передавать. Зачем травмировать кота...