Сразу скажу, что я в этой истории никак не участвовала, а была сторонним наблюдателем.

Лет двадцать с хвостиком назад познакомились мы с семьей, приехавшей, как и мы, совсем недавно. Мама, папа и сынок лет пятнадцати. Глава семьи — инженер, мама — филолог.

Дружили поначалу. Потом разошлись, как здесь часто бывает. У всех свои дела, всем надо карабкаться. Нормально. Но связи не теряли. Время от времени перезванивались.

Знали, что инженер превратился в водителя грузовика, а филолог пошла в русский магазин продавцом. Тоже нормально. Эмиграция. Мальчик через положенное время стал программистом. Все хорошо.

Лет через десять звонит мне бывший филолог и приглашает на свадьбу. Мальчик, назовём его Шурик, решил жениться. Невесту вывез из родного города. Счастлив и полон уверенности в завтрашнем дне.
 

Невесту взял красивую. Высокая, чуть даже повыше Шурика, роскошная блондинка, с белой косой, лежащей на высокой груди. В белом платье, с глазами, полными ожидания самого высококачественного счастья — ну просто глаз не оторвать.

И имя самое подходящее — Алла.

В общем, станцевали жених с невестой первый танец под сводами банкетного зала. Гости похлопали и пожелали им счастья. На том и разошлись.

Прошло пару лет. Звонит мне приятельница, бывший филолог. Рассказывает, что Шурик с женой разводится. Не захотела она адаптироваться в Канаде. Язык учить, работу искать. И, что самое страшное, хочет она поделить квартиру, купленную сразу после свадьбы.

Первый взнос на которую подарили Шурику родители. Это были остатки денег за проданное в родном городе жильё. Ну а дальше сам Шурик платил ипотеку.

В общем, развелись, квартиру продали, а деньги поделили, согласно канадскому законодательству.

Бывшая супруга сошлась с пожилым пузатым греком, который держал магазинчик через дорогу от их дома. Как уж они договорились, на каком языке — про то история умалчивает.

Последующая её судьба неизвестна и не интересна.
 

Года через три-четыре мы опять получили приглашение на свадьбу. Шурик привёз ещё одну невесту из России. Была она совершенно не похожа на первую. Маленькая, со стрижкой под мальчика, веселая хохотушка. На свадьбе пела, танцевала и щебетала, как птичка.

Несмотря на чрезвычайно молодой вид, была она постарше Шурика лет на семь и имела одиннадцатилетнюю дочь.

Сняли таунхаус . Стали жить-поживать.

С утра Шурик уходил на работу, по дороге завозя дочку в школу. Лара (так звали его жену) оставалась дома. Прибиралась, готовила обед. Иногда выходила пройтись до ближайшего магазина.
В таком тихом счастье прошёл год, потом другой.

Дочка (назовём её Маша) быстро выучила английский и завела в школе друзей. Мама Лара друзей не завела и английский не выучила. Не шёл язык никак.

Пару раз она посетила языковые курсы, где оказалась едва ли не единственной, чью внешность можно отнести к европеоидам. Остальные ученики приехали из Юго-Восточной Азии и с Арабского Востока. За одной партой с ней сидела женщина в черной парандже. Единственной видимой частью её соседки были беспокойные чёрные глаза. И правая рука, с которой во время урока её владелица снимала чёрную перчатку.

Эта паранджа пугала Лару. И вообще все окружающее начинало пугать.
 

В результате курсы она бросила и села дома, заперевшись от мира на все замки. Сделала попытку найти работу. Но без профессии и языка можно было рассчитывать на карьеру уборщицы. Как максимум.

Махнула Лара на всё это рукой и начала писать стихи, в которых изливала душу.

Иногда, глядя сквозь залитое дождем окно на серый чужой город за окном, она плакала. Иногда немного выпивала. Так шли дни, которые отличались один от другого только названиями. Вторник приходил на смену понедельнику, а потом превращался в среду. Главное было — дожить до субботы, которая предлагала некоторое разнообразие. По субботам они всей семьей выезжали на шоппинг. Закупали продукты на неделю, а иногда заезжали в какой-нибудь молл, чтобы прогуляться, поглазеть на витрины, выпить кофе в кафе, и даже прикупить что-нибудь ненужное, но желанное.

Впрочем, покупка переставал радовать как только её приносили домой. Что толку в симпатичном шарфике, если ходить в нем некуда?

И совсем бы Лара заскучала, если бы не дочка Маша.

Веселая, общительная, красивая девочка моментально вписалась в интернациональный школьный коллектив. У неё появились поклонники, исключительно выходцы из жарких африканских стран, которые любили собираться после школы в небольшом скверике возле Машиного дома. Вместе с новыми друзьями там проводила вечера и Маша.

Стала она дерзкой и насмешливой. Дома старалась говорить по-английски. Маму, с трудом понимающую лишь несколько слов, называла «loser», что звучит гораздо обиднее, чем просто «неудачник».

Одним словом, котёл начинал закипать. Оставалось только ждать взрыва. И он вскоре последовал.
 

Однажды Маша пришла из школы, на себя не похожа. Смотрела на мать расширенными зрачками и хохотала. А потом стала плакать. В ответ на вопросы истошно кричала, а потом схватила нож и замахнулась на мать.

Лора всерьёз испугалась. Кинулась к соседке, кое-как попросила о помощи. Вдвоём скрутили девчонку, уложили в постель. Она вскоре успокоилась и уснула, а Лара налила себе вина и села думать, как жить дальше.

Но на этом Машины приключения не закончились. Через какое-то время выяснилось, что она подхватила венерическую болезнь. Не самую серьезную, в этом повезло. Шёл ей на тот момент четырнадцатый год.

Дальше события раскручивались быстро. Лара подала на развод. И, не дожидаясь окончания процесса, взяла два билета до родного Питера.

Всё. Шурик опять остался один. Ведь рассказ у нас про Шурика, если вы не забыли.

Столь грандиозное фиаско с двумя женщинами повергло его в отчаяние. Надо было что-то делать, как-то разомкнуть тот заколдованный скорбный круг, по которому отныне двигались все его мысли.

Первым делом он пошёл в спортивный зал. И начал всерьёз и основательно, как все, что он делал, менять себя. В довольно короткий срок он из тщедушной приставки к компьютеру превратился в коренастого мачо. Он буквально истязал себя, и, поскольку делал это по науке, результаты не замедлили сказаться.

Но этого было недостаточно. Он купил дорогой фотоаппарат и начал учиться фотографировать.

Примерно через год он уже приобрёл некоторую известность в профессиональных кругах.
 

И тогда он принял самое главное своё решение. Он бросил работу и купил билет на самолёт в Россию. И улетел, несмотря на активные протесты и даже слезы родителей.

Через несколько лет я случайно встретила его в Москве. Сначала не узнала. Передо мной стоял уверенный в себе молодой мужчина, с легким налетом московской богемности, в дорогой одежде стиля «трэш». С ним была юная девушка. Нужно ли говорить, что смотрела она на него влюблёнными глазами. Он её представил: «Моя жена Алена».

Жизнь его теперь была совсем не похожа на ту, которая осталась за океаном. Он стал известным мастером, открыл собственную школу, ездит с учениками в разные экзотические места земного шара.
Алена ждёт его и воспитывает крошечного сына. Квартиру пока снимают, но надеются в скором времени купить.

Вот такой счастливый конец у этой истории.

Впрочем, финал открытый. Потому что родители, отдавшие так много, чтобы их ребёнок стал настоящим канадцем, не теряют надежды перетащить молодую семью в Торонто. Иначе получается совсем уж абсурдная с точки зрения родителей история — старики доживают на чужбине, а молодёжь, переломив судьбу, возвращается на Родину.

За что боролись-то?!!

P. S. Ну и , конечно, нельзя не сказать: все имена вымышлены, все совпадения случайны. Основано на реальных событиях.
 

---

---