Так называемый роман Василия Аксенова «Таинственная страсть», как только вышел отдельной книгой, сразу занял лидирующее место в рейтинге продаж. Но не надолго. Через неделю он опустился на одну из последних позиций и выше середины уже не поднимался.
 
Ничего удивительного в этом нет. Мало кто из поспешивших его купить, прочтя дюжину страниц, не испытал чувство разочарования. Несмотря даже на то, что в литературном мире его появление явилось событием первостепенным. В некотором смысле даже сенсационным.
 
Во-первых, по тому, как эта книга написана. Судя по всему, Аксенов то ли очень спешил ее закончить, то ли хотел поскорей от нее избавиться и, как Пилат, вымыть руки.
 
Поэтому у него получилось, что получилось. Аксенов дописал «Таинственную страсть» за два месяца до инсульта и сразу продал все права издательскому дому «Семь дней». Это дает повод его будущим биографам утверждать, что завершить работу над своим предсмертным романом Аксенов успел, а вот доработать его, вычитать и выправить — на это у писателя времени не осталось.
 
Так оно, наверное, и было. Книга, особенно первая ее треть, написана небрежно и как-то очень уж по-мальчишески. Настолько, что это больше похоже не на последнее произведение всеми признанного литературного мэтра, а на первый опус начинающего, совсем еще неопытного автора.
 
Если бы Аксенов был жив, он прочитал бы журнальный вариант романа и непременно решил бы его тщательно отредактировать. Книга получилась бы, как все у Аксенова, вполне солидная и аккуратно отутюженная до мельчайших складочек. Сейчас роман местами похож на черновую рукопись, которую не успели выправить.
 
Интересно, что поклонники Аксенова шокирующее косноязычие «Таинственной страсти» в упор не видят. Они это называют особым авторским юмором, писательским стебом, способом похихикать и поиздеваться над своей эпохой и над самим собой. Ну что ж, будем считать, что у меня отшибло чувства юмора и я не смог его оценить по достоинству. Впрочем, ближе к середине книги язык и стиль романа заметно выравниваются. Аксенов отделяет зерна от плевел, подает нам язык отдельно, а юмор отдельно, и читать «Таинственную страсть» становится намного интересней.
 
Тут надо кое-что уточнить. При чем тут эпоха, каждому, кто держал книгу в руках, ясно. Это роман о шестидесятниках. По сути даже не роман, а воспоминания. Или скажем так — роман-воспоминание. Другое дело, что Аксенов всегда говорил, что воспоминаний писать не собирается, что ему это не интересно. Но сам потихоньку, оказывается, пописывал в разное время разные главки. Почему в разное время? Потому что стилистически роман выглядит так, словно его скомпоновали из нескольких разнородных кусков. Взяли и механически сложили их в одно целое — наспех, второпях, так что некоторые периоды жизни, в частности, годы, прожитые Аксеновым в США, никакого отражения в романе не получили. Между тем, это было самое драматическое время в его жизни. Виктор Ерофеев не случайно сказал в недавнем своем интервью «Литературной газете», что Аксенов, которого Америка всегда пленяла, прожив там несколько лет, очень сильно в ней разочаровался…
 
А вот почему этот роман называется воспоминательным, стоит уточнить. В предисловии Аксенов настаивает, что все персонажи его книги наполовину выдуманы как обычные литературные герои. Дескать, не надо их так уж прямо отождествлять с Евтушенко, Окуджавой, Ахмадулиной и еще с дюжиной носителей культовых имен той далекой поры. Для этого он даже имена им придумал новые, подражая Валентину Катаеву, сделавшему то же самое в своей блистательной книге «Алмазный мой венец». Только в «Таинственной страсти» это получилось вовсе не блистательно, а как-то куце и неуклюже. Как будто Аксенов опасался обид и претензий по поводу тех оценок, которые он дает своим собратьям по цеху.
 
Оценки, между прочим, очень суровые. Настолько, что читательское мнение практически обо всех, кого Аксенов так или иначе касается в романе, наверняка изменится и даже очень кардинально. Что в общем-то и говорит о том, что никакой это не роман, а самый распространенный род воспоминаний с характерным авторским взглядом на людей и события тех лет. Прозвища, придуманные Аксеновым, никого из фигурантов его книги не спасают. Он всех их мажет одним цветом.
 
Его авторская позиция тут сложная и противоречивая. С одной стороны, он оглядывается на прожитые в литературе годы с любовью и ностальгией. Потому что ничего другого — более прекрасного и светлого — в его жизни не было. (Кстати, изначально он готовился к совсем иному, не писательскому поприщу, по образованию Аксенов медик).
 
С другой стороны, как мэтр российской либеральной интеллигенции, он считает нужным быть в оппозиции почти ко всему, что тогда, в советское время, при хрущевской «оттепели» и позже, происходило в жизни и в литературе. Аксенов чистит свои перышки в стороне от своих «кондово советских» собратьев по цеху. Он рассказывает о них разные истории, частью, мягко говоря, вымышленные, с нескрываемой иронией, тогда как самого себя выставляет чуть ли ни единственным в литературе тех лет последовательным и непримиримым антисоветчиком. И к тому же этаким героем-плейбоем, чуть ли ни сексуальным гигантом. Что вызывает невольную улыбку, когда начинаешь разглядывать обильно представленные в книге фотоснимки. Смазливый парниша с далеко не атлетической внешностью на такую роль совсем не тянет. Да и по части порядочности у Ваксона (такое у него прозвище в романе), похоже, были проблемы. Во всяком случае, рядом с Окуджавой и даже Рождественским его в романе поставить трудно.
 
Но Аксенов, похоже, не очень-то это и скрывает. Беспорядочные личные и все прочие отношения между героями советской богемы тех лет говорят о том, что не так уж эта публика была разборчива в своих поступках, если не считать модного тогда политического фрондерства. Измены и предательства, как это ни странно, в их среде являлись вполне общепринятой вещью. И не только в том смысле, что, съезжаясь каждое лето в Коктебеле, они частенько обменивались между собой мужьями и женами. Случались измены посерьезней. Аксенов совсем не ради красивого словца назвал роман «Таинственной страстью». Ошибется тот, кто сочтет, что тут подразумевается страсть к литературному творчеству.
 
Это словосочетание Аксенов позаимствовал из стихотворения Беллы Ахмадулиной. Полная цитата звучит весьма определенно и недвусмысленно: «К предательству таинственная страсть, друзья мои, туманит ваши очи…»
 
Об этом — книга Аксенова. И в этом ее главный нравственный посыл, как движущая сила развития сюжета. Аксенов, похоже, таким заглавием хочет оправдать то, что и сам он в романе (и в жизни, кстати, тоже) предает всех и вся. Вполне осознанно, словно такое предательство сегодня — норма поведения. Как Пилат, предающий Христа, он спешит продать свой роман издательскому дому, чтобы поскорей умыть руки и… будь, что будет. Прозвища известным людям тех лет он дает с одной единственной целью — чтобы те, кому не надо, не вникали в личные подробности его персонажей.
 
Вот почему у каждого, кто так или иначе считает себя причастным к шестидесятничеству, последний роман Аксенова вызывает брезгливое чувство. Много негатива выливает Аксенов на головы столпов шестидесятничества. Среди них в романе не остается ни одной незапятнанной личности, если не считать, конечно же, самого автора книги. Повествование построено так, что любого персонажа можно хоть в чем-то упрекнуть. Боюсь, что у читателя, в те времена еще не жившего, ничего, кроме недоумения и неприязни, герои «Таинственной страсти» не вызовут. Аксенов всех сумел, хоть чуточку, показать в неприглядном свете.