По теме новогодних событий в Кельне вспомнил историю из ранней юности: в нашу школу приехала милиция и попросила директора позволить ей отобрать из числа старшеклассников понятых для участия в опознании…

Отобрали шестерых, в том числе и меня. Посадили в бусик-РАФик желто-голубой милицейской расцветки и повезли в «застенки МВД». Там проинструктировали: понятые на опознании — это те, кто сидят на лавочке рядом с подозреваемым. А когда жертва будет указывать пальцем на преступника, наше дело — смотреть вперед себя и молчать.

А потом — не трендеть. Поскольку дело на редкость гадкое — о групповом изнасиловании несчастной девушки.

Надо отдать должное честности советской милиции. Когда меня с приятелем посадили на лавочку и ввели подозреваемого, оказалось, что это — пацан нашего возраста (примерно 16-17 лет), той же комплекции и вообще — похож на нас. Потом я узнал, что советские менты месяц пробивали разрешение в инстанциях — использовать в качестве понятых несовершеннолетних школьников (нас). Это тогда было не просто.

Рассадили, ввели потерпевшую… В той «изнасилованной девушке» было 90 кг минимум, руки — как мои ноги, возраст — сильно за 30, внешность — испитой портовой шлюхи. Она тут же указала пальцем на подозреваемого — вот он, подлец! А потом произошло оформление протокола, в процессе которого я узнал подробности преступления.

Дело было так: на танцах в клубе строительного ПТУ «девушка» познакомилась с тремя молодыми людьми. Веселилась, танцевали, пили портвейн в мужском сортире. Потом пошли вчетвером к ней на «дачу», сама пригласила. Внимание: дача — в 8 км от клуба, шли пешком ночью! По дороге «девушка» купила у ночного барыги две бутылки водки и колбасу на закуску. Сама купила, поскольку у ее кавалеров по молодости лет денег не было…

На «даче» (деревянный сарай при огороде) не оказалось дров, а время — начало мая, зябко… Потому, выпивши водку и сожравши колбасу, повалились все вчетвером на какие-то матрасы. «Девушка» с перепоя отрубилась. И вот тут-то свершилось то «ужасное преступление»!

Короче, сейчас, с позиции своего возраста резюмирую ситуацию (сорри за мой французский): старая блядища затащила на свою сраную «дачу» гиперактивных дурней-подростков. С какой целью? Есть версии? А утром с похмелья, видя, что от этой вечеринки — ни денег, ни радости, она поскакала жаловаться в милицию. Меня, типа, изнасиловали!

40 лет прошло. Но читая веселые репортажи с новогодней Кельнской ночи, где пубертатные «сирийцы» слегка помацали немецких блядищ (в широком смысле этого слова, блядища — это сейчас — вся Европа), я задаю тот же самый вопрос, что и 40 лет назад: а чо ты хотела, дура?

Сама натащила миллион юных дебилов на свою «дачу», сама накупила им водки и колбасы, сама завалилась с ними в бессознательности на грязные матрацы. И кто кого изнасиловал?

Я запомнил лицо «потерпевшей девушки» на том опознании 40 лет назад. У меня прекрасная фотографическая память.

Будете смеяться — чертовски похожа на Меркель.

Послесловие: где-то через пару месяцев я встретил на улице того парнишку, которого со мной «опознавали». Помню даже имя — Костя, парень из нашего района. Спросил, как там с его делом по изнасилованию? Ответил, что отпустили ввиду «отсутствия состава преступления». Советские менты были с мозгами, разобрались в конце концов, кто кого изнасиловал...