Что такое инфляция, знают все. Не в теории, так на практике. В самом деле, как не знать — она живет и здравствует уже несколько тысячелетий. По принципу «я не доллар, чтоб всем нравиться».

Те, кому она не нравится, наверняка задавались вопросом: нельзя ли уничтожить ее раз и навсегда? Дело, похоже, благое. Попробуем, пожалуй. Тогда, как говорил герой Аркадия Райкина, «чтобы с нею бороться... с нашим общим врагом... самогонкой проклятой... давайте ее как следует обсудим и изучим».

Перво-наперво, слово «самогонка»

Оно чисто латинского происхождения, без всяких кириллических примесей: inflatio — вздутие. Этот термин был сформулирован двумя профессорами Саламанкского унивеситета — Доминго де Сото и Мартином де Аспилькуэта Наварро — в 1550-х гг. Причиной такого «открытия» стала необходимость объяснить резкий рост цен на различные товары в Испании. Оказалось, что во всем виноват мощный приток золота и серебра из Мексики и Перу, где хозяйничали конкистадоры.

Впоследствии людям пришлось еще раз пережить инфляцию, возникшую из-за богатств, свалившихся с неба, — в конце 1840-х гг., во времена калифорнийской «золотой лихорадки». И все же до ХХ века периоды роста цен гораздо чаще обусловливались другими причинами: либо спонтанной необходимостью (стихийные бедствия, экономические трудности), либо капризами властей (войны, денежные реформы — например, Медный бунт в России). Эти периоды были не столь уж редкими, но — краткими и локальными.

В ХХ веке капризы властей продолжились — те же войны на какое-то время стали даже массовыми. А с возникновением конвейерного производства в США появилось т. н. общество потребления. Американский принцип «не отстать от Джонсов», сформулированный еще в 1920-х гг., в конце концов распространился на весь мир. После Второй мировой войны этот принцип, как известно, по частям обрубил хвост золотому стандарту и в 1976 г. окончательно превратил деньги в фантики.

Впрочем, методика инфляционной накачки монет отнюдь не нова. Ее успешно апробировали еще древнеримские императоры, обесценив по ходу жизни серебряный денарий раз в 40. А бумажные деньги были изобретены в VIII веке китайцами — которые «за что боролись, на то и напоролись», заполучив в 1166 г. первую в истории гиперинфляцию.

Кто виноват?

К сегодняшнему дню экономисты уже открестились от классического определения инфляции как повышения общего уровня цен на товары и услуги. Последний, по их мнению, является не более чем логичным следствием причин, приведших к ситуации, прямо-таки требующей роста цен. А причины эти... Смотря с какой стороны пришла она, проклятая, — со стороны раскатавших губу покупателей, жадных продавцов или совершенно посторонних спекулянтов. И что самое противное — никто не мешает этим причинам действовать сообща...

Если инфляция исходит от спекулянтов — то здесь, как правило, виноваты либо крупные игроки на рынке (цены на нефть), либо политические факторы (благо весь ХХ век политика доминировала над экономикой: расширение ЕС и НАТО, гонка вооружений и т. д.). В обоих случаях у виновников — свои законы, и они их диктуют. Что поделаешь.

Если от производителей, то дело — в необходимости повышать зарплаты (а то убегут), подорожании импортных комплектующих (в т. ч. утекших мозгов) или общей либерализации цен (1992 год — как раз тот случай). Бороться с этим можно лишь частично и лишь одним способом — «не отставать от Джонсов» в демографическом и производственном смысле.

Если же от покупателей (т. е. возникает она из-за избыточного спроса), то загвоздку следует искать в росте зарплат и кредитования, увеличении социальных расходов и государственных инвестиций либо в простом разбивании населением свинок-копилок. И вот тут начинается самое интересное...

Нам много не надо

Итак, деньги есть, товаров мало, а экономика — рыночная. Ну как тут не поднять цены?

Самое любопытное, что очень даже возможно их не поднимать! Если речь идет именно о социальных расходах бюджета. И если эти инициативы касаются того, чего вообще-то и должны касаться — небольших прибавок к таким же небольшим зарплатам, пенсиям и пособиям. И если государство — самодостаточное в плане производства кирпичей и огурцов.

Ведь что сделают с дополнительными деньгами беднейшие слои населения, которые, как правило, и задействованы в социальных программах? Конечно же, потратят их на продукты и одежду, т. е. товары с небольшой добавленной стоимостью. А значит, большая часть этих денег попадет в итоге к производителям — представителям реального сектора. Те, в свою очередь, расширят свое производство, и прирост денежной массы на руках у населения вскоре будет скомпенсирован приростом товарной массы. Таким образом, инфляция не проявится, и социальные расходы бюджета станут, по сути, поддержкой отечественного производителя.

Разумеется, все это произойдет лишь при соблюдении ряда условий: торговые сети не будут злоупотреблять своим монопольным положением, «социальные субъекты» не ринутся покупать импортную продукцию вместо отечественной и т.д. Также разумеется, что подобная поддержка отечественного производителя должна знать меру — бюджет не резиновый.

За что такие деньги?

С ростом зарплат и особенно кредитования — сложнее, поскольку суммы здесь побольше и относятся они к людям уже другого уровня достатка. Тут гораздо больше места для разгула импорта и вообще тяги к большому, качественному, а зачастую — и экзотическому.

Та часть новой денежной массы, которая направится в реальный сектор, вызовет инфляцию только в двух случаях — если срок выпуска соответствующей товарной массы будет очень велик (классический пример — недвижимость) или если местный производитель начнет выпускать очень много брака. А вот та часть, которая пойдет на услуги, а также в... скажем так, не совсем реальный сектор...

Вы не обращали внимание — еще в «жирные» годы — на то, какие товары в магазинах самые дорогие? Вернее — какие их качества оцениваются продавцом дороже всего?

Подсказка: помните, как проходя мимо очередного «экзота», вы чуть не восклицали: «Да за что же такие деньги-то?»

Фиктивное-неэффективное

Верно, вот эти качества: красота, комфорт и удовольствие.

«Красота», как известно, зачастую означает вычурный и просто пошлый дизайн. Дизайн чего угодно — от стула до сидящей на нем красотки. В этом же пункте — услуги парикмахеров-косметологов-дантистов.

«Комфорт» — это уже не экзотический, а эргономичный стул. Но тоже дорогущий. Сравнить цены на «мерседесы» и «фольксвагены» — еще раз убедиться, что комфорт есть весьма значительная прибавка к стоимости изделия.

«Удовольствие» — и вовсе понятие научно не объяснимое. Где-то оно пересекается с «красотой», где-то — с «комфортом» и чувством защищенности, где-то существует само по себе. В отпуск на Лазурный Берег съездить, ребенка на карусели покатать, вытащить из сумочки Lancome вместо Dzintars...

Вот сколько это стоит?

Здесь-то, во всех указанных нематериальных сферах, и надуваются самые большие ценовые пузыри. Не финансовые — бытовые. Потому что — в самом деле, поди рассчитай цену на нематериальное по себестоимости, как учат на уроках арифметики и экономики. Именно на этой, нематериальной почве и расцветают ярко-красные цветы неэффективного потребления, брендовости и всего прочего из серии «не отстать от Джонсов».

А официально такие нематериальные наценки называются фиктивным капиталом. Который как раз и провоцирует инфляцию. Особенно сильно он проявляет себя в условиях чересчур активного кредитования, т. е. обеспечивается даже не столько сиюминутной модой, сколько будущими доходами.

Это даже не прогрессивный налог...

Помните, как «продвинутые» иностранцы еще до вступления Латвии в ЕС ездили к нам за прической-маникюром-дантистом? Потому что у них на родине цены на все эти услуги прямо-таки зашкаливали. А у нас... Конечно, аренда, конечно, зарплаты — все это у нас было заметно ниже, чем на Западе. Но по сути-то: услуга — та же, инструменты — те же, качество работы — то же, результат — тот же. Так почему же у них гораздо дороже?

Вот тут-то фиктивный капитал, собака, и порылся! Почему, почему... Ясное дело, почему: вы же там, на Западе, богатенькие! Грех не содрать!..

Кстати, это заодно и ответ на вопрос, почему в развитых странах ВВП имеет такую «перекошенную» структуру — 5% его приходится на сельское хозяйство, 25% — на промышленность и 70% — на различные услуги. Ведь ВВП — это стоимость произведенных товаров и услуг. Абсолютная. Поэтому фиктивного капитала в нем — море. Особенно — как раз таки в сфере услуг, потому что в реальном секторе бытовой инфляционный пузырь не очень-то надуешь — разве что в военное и голодное время. Там действуют законы себестоимости.

Так что если наш очередной министр экономики вдруг вздумает гордиться Латвией в том плане, что, мол, структура ВВП у нас — «западная», можете смело расхохотаться ему в лицо. С нашим-то небольшим (относительно) фиктивным капиталом — за Западом гоняться?! «Западная» структура ВВП в Латвии означает только одно — плачевное состояние реального сектора. И министру этому надо было бы не гордиться, а бить в набат. Т. е. на самом деле смешного-то тут мало.

Так что же — бессмертна?

В принципе, да — инфляция бессмертна в силу самой человеческой природы: денег всегда будет больше, чем товаров, ведь деньги — средство не только расчетов, но и накопления.

Рыночная экономика, в свою очередь, не знает никаких, даже радикальных рецептов избавления от инфляции — только рецепты ее сдерживания и уменьшения: сокращение госрасходов и импорта, антимонопольная политика, регулирование валютного курса (вплоть до введения новой национальной валюты) и все прочее, о чем можно прочитать не только в учебниках экономики.

Но означает ли это, что инфляция — неизлечимая болезнь, которую можно только временно загнать в угол, но никогда — вылечить до конца? В том-то и дело, что — нет!

Не верите? Хотите универсального лекарства?

Извольте: уберите фиктивный капитал! Оставьте только себестоимость! И цены тотчас перестанут расти!

Только подумайте сперва, нужно ли вам это. Ведь тогда придется как минимум ликвидировать всю сферу услуг. А это — уже упоминавшиеся дантисты, парикмахеры, карусели... И оставить только реальный сектор, по сути, превратив человека в рабочую скотину.

Потому-то экономисты и рассматривают инфляцию как элемент нормального развития экономики. Небольшая и управляемая инфляция стимулирует развитие производства и модернизацию его структуры, что вскоре приводит к восстановлению равновесия между денежной и товарной массами. Правда, на более высоком уровне цен.

Одно плохо — велика опасность выхода небольшой инфляции из-под контроля. Особенно в не слишком развитых странах, где уровень производства невысок, текущий счет отрицателен, а отработанные механизмы регулирования хозяйственной деятельности отсутствуют.

А посему — вывод: ядовитые змеи и продукты их ядовитой природы — нужны! Но нужно и хорошо знать дозу. Инфляция — это не болезнь. Это — мышьяк или селен, которые в мизерном количестве должны присутствовать в человеческом организме (продаются ведь даже таблетки с селеном), хотя оба они — полноценные яды, вызывающие при передозировке общее отравление.