Своей готовностью поехать на Олимпиаду в Сочи и критикой в адрес правящей партии «Единство» президент Андрис Берзиньш снискал симпатии у русских жителей Латвии. Людям хочется верить в «хорошего латыша», который сможет вырулить из тупика вялотекущего межнационального противостояния.
 
Берзиньш — не националист-русофоб и не «западник». Скорее, это такой тип расчетливого латышского крестьянина: денежку мимо своего кармана не пронесет, в рискованную политическую драку не полезет, а с русскими предпочитает дружить, потому что враждовать — себе дороже. Манерой поведения очень напоминает председателя латвийского зажиточного колхоза советской эпохи. Не случайно один из противников Берзиньша назвал его «президентом Латвийской ССР».
 
Если бы у латвийского президента была харизма, он мог бы стать чем-то вроде Лукашенко (с поправкой на местные реалии). Но вот харизмы-то как раз и не наблюдается.
 
Приведу характерный эпизод двухлетней давности, когда кипели страсти вокруг референдума о статусе русского языка. Первоначально Берзиньш заявил, что не будет голосовать на референдуме: глава государства, по его мнению, должен занять равноудаленную позицию, остаться «над схваткой». Это было довольно смелым заявлением, поскольку политическая верхушка уже призвала к мобилизации всех латышей, а тех, кто пытался рассуждать спокойно и здраво, причислила к «предателям нации».
 
Но на этой смелой позиции президент долго не продержался. В латышских СМИ его начали откровенно гнобить. Помню карикатуру, где персонаж, похожий на меня, играет на дудке, а персонаж, похожий на президента, лихо отплясывает — смысл очевиден…
 
И Берзиньш уступил давлению, призвал голосовать против официального статуса для русского языка. Разумный, практичный, без фобий по отношению к русским и России, без слепого поклонения Западу, но при этом слишком осторожный и совсем не харизматичный — так можно охарактеризовать нынешнего президента Латвии.
 
Это что касается личных качеств Андриса Берзиньша, которые не особо обнадеживают, но и оснований для тревог тоже не дают. Иное дело — его политические намерения, диктуемые текущей ситуацией.
 
Конфликт между президентом и парламентским большинством неизбежно возвращает в повестку дня вопрос о расширении полномочий президента и — в перспективе — о всенародных выборах главы государства (сегодня президент Латвии избирается парламентом). Президент в последние недели постоянно возвращается к этому вопросу.
 
В любой стране идея всенародного избрания главы государства имеет много сторонников. В том числе и в Латвии, где в глазах большинства населения парламент — это сборище корыстных бездельников. На референдум по роспуску сейма, инициированный предыдущим президентом страны Затлерсом, люди шли как на праздник — так им хотелось дать пинка депутатам. И самые крупные уличные волнения в Латвии 13 января 2009 года проходили под тем же лозунгом: распустить сейм!
 
Словом, президентская республика имеет много приверженцев — как среди латышей, так и среди русских. Но русским жителям Латвии стоило бы все-таки подойти к этому вопросу с холодной головой и просчитать последствия.
 
Если Латвия перейдет к прямым выборам президента, то кто получает наилучшие шансы на победу? Можно с большой долей вероятности утверждать, что лидерами предвыборной гонки станут трое: умеренный латыш (условный «Берзиньш»), умеренный русский (условный «Ушаков) и радикальный националист (условный «Дзинтарс»). Исходя из реального политического расклада, никто из них не сможет сходу собрать 50%+1 голос, и при этом все трое имеют примерно равные шансы на выход в финал.
 
Легко может так случиться, что за пост президента во втором туре будут состязаться «Ушаков» и «Дзинтарс». И победит в таком состязании наверняка условный «Дзинтарс»: за него проголосует подавляющее большинство избирателей-латышей. Включая и тех из них, кого радикальный национализм пугает. Потому что вопрос будет стоять предельно просто: кто станет президентом Латвии — латыш или русский? Нет сомнений, что проголосуют за «своего».
 
Президент — это не мэр и даже не премьер, президент — это символ. Голосовать будут, что называется, сердцем.При нынешней парламентской республике у ультраправого «Национального объединения» есть очевидный потолок: где-то 20% голосов избирателей. И до этого потолка им еще расти… Даже если к этому числу добавить радикальных националистов, разбросанных по другим партиям, все равно их никогда (в прогнозируемом будущем) не будет больше одной трети депутатов сейма. Это очень много, но не большинство.
 
Тогда как прямые президентские выборы открывают радикальному националисту прямой путь к высшему посту в государстве. Самым сложным для него будет прорваться во второй тур, а там победа над кандидатом с русской фамилией (или над латышом с репутацией «русофила») практически гарантирована.
 
Напомню, что несколько лет назад националисты из команды того же Дзинтарса пытались собрать подписи за проведение референдума о переходе к прямым выборам президента. Что-то у них тогда не заладилось, но показательно само намерение. Русские привыкли мыслить по-имперски широко: как бы нам, понимаешь, обустроить Латвию? Как бы так сделать, чтобы ВСЕМ было хорошо?
 
А давайте-ка выберем одного атамана, и он будет рулить, отвечая перед всем народом, не прячась за спины партий… Идея сама по себе здоровая, только вот кто станет этим атаманом? И будет ли хорошо — не абстрактным ВСЕМ, а конкретным НАМ?