Государственная русофобия в Латвии — устойчивая стратегия, опирающаяся на поддержку большинства латышской нации и поощряемая странами Запада; изменить ее власть может только, если расшибет лоб о стену сопротивления русских. Когда я говорю, что в Латвии осуществляется государственная политика русофобии, многие недоверчиво морщатся. Считают, что это пропагандистское преувеличение.

И ладно бы так считали только россияне, которые вообще плохо понимают, что такое национализм, возведенный в ранг государственной доктрины. Многие местные русские тоже думают, что имеют место отдельные эксцессы, продиктованные сиюминутными интересами той или иной партии, а так, чтобы целенаправленная политика… нет, ну что вы.

«Это — политика»

В фильме «Список Шиндлера» есть такой эпизод. На вечеринке, в присутствии немцев, любвеобильный Оскар Шиндлер целует еврейскую узницу. На него доносят, он оказывается в тюремной камере. Влиятельные немецкие друзья выручают Шиндлера. И один из них укоризненно говорит ему: «Оскар, поймите, это не старый добрый антисемитизм, это — политика».

Возвращаясь в наши дни: то, что происходит в Латвии, — это не мелкая бытовая неприязнь к русским (в повседневной жизни она вообще слабо ощущается), а государственная политика. Цель которой — ликвидировать русское сообщество Латвии как таковое.
 

Русским предлагается на выбор два варианта — либо согласиться на латышизацию детей, либо покинуть страну.

Государственная русофобия реализуется через законотворчество: поправки к закону об образовании, запрет советских символов, приравнивание сотрудничества с Россией к антигосударственной деятельности («шпионаж-лайт»), проект по демонтажу памятника Освободителям и еще сотни решений помельче, на каждом из которых даже нет возможности фиксировать внимание. Ну и, конечно, венец всего этого законотворчества — преамбула к Конституции, по сути, легализовавшая принцип «Латвия для латышей».

В связи с этим возникают три вопроса. На них следует честно ответить, чтобы не плавать в иллюзиях, а видеть жизнь такой, какая она есть на самом деле.

Реакция или стратегия?

Вопрос первый. Является государственная русофобия сиюминутной ответной реакцией на политику России, или мы имеем дело с устойчивой стратегией, на которую те или иные шаги российского руководства существенного влияния не оказывают?

Правильный ответ: мы имеем дело со стратегией. Политика латвийского государства в отношении русского меньшинства принципиально не менялась ни при одном из поворотов российской внешней политики. Она была одной и той же при Ельцине, Примакове, «раннем» Путине (до мюнхенской речи 2007 года), при нем же «позднем», до возвращения Россией Крыма и после.
 
Всенародная поддержка

Вопрос второй. Является ли государственная русофобия сугубо верхушечным, «элитарным» проектом или она опирается на массовую и стабильную поддержку латышской нации?

Правильный ответ: опирается на поддержку большинства латышской нации. Предполагаю, что такой ответ многим не понравится. Людям хочется жить в состоянии хотя бы относительного эмоционального комфорта. Хочется верить, что все зло исходит от кучки зажравшихся негодяев в правительстве, а простые латыши тут не причем.

Между тем, результаты выборов во все органы власти, референдума за русский язык в качестве второго государственного, регулярные социологические опросы со всей ясностью доказывают: подавляющее большинство латышского народа антирусскую политику властей поддерживают. Исключения есть, но их мало, они распылены и политической силы из себя не представляют.

Тот факт, что на бытовом уровне отношения между русскими и латышами достаточно спокойные, с политической точки зрения не значит ровным счетом ничего. (См. выше цитату из «Списка Шиндлера»).

Роль «обкома»

Вопрос третий. Является ли государственная русофобия самостоятельной политикой Латвии или она инспирируется из-за рубежа?

Правильный ответ: антирусская политика реализуется по собственной воле латвийских властей, но при поощрении западных государств и, прежде всего, США. Американцам нет дела до русских школ и памятника Освободителям, но им важно, чтобы к власти в Латвии не пришло пророссийское правительство. Поддержка с их стороны латышского национализма — гарантия, что этого не произойдет.

Такой ответ тоже может многим не понравиться — по той же причине, что и предыдущий. Русским людям хочется верить, что соседи-латыши голосуют за антирусские законы не по своей воле, а из-под американской палки. Палка, конечно, присутствует, но задача того, кто ее держит, — не допустить выхода страны из американской сферы влияния. А в благодарность за верность — делайте со своими русскими, что хотите.

Только хардкор

Такова реальная ситуация. Ее нельзя изменить с помощью моральных увещеваний и рациональных доводов. Чтобы повлиять на массовое сознание, надо иметь в своем распоряжении как минимум несколько телеканалов и радиостанций, ежедневно вещающих на латышском языке, десятки интернет-порталов, пару книгоиздательств, административные рычаги влияния на школу, и прочие нереальные вещи.

Единственный путь, который ничего не гарантирует, но, по крайней мере, дает шанс, — это ужесточение нашего сопротивления государственной русофобии. «Побеждает наименее толерантный» (формулировка американского экономиста Талеба).
 

Только если власть уткнется в непробиваемую стену, расшибет об нее лоб, до нее, наконец, дойдет, что «латышская Латвия» — она же «Латвия без русских» — это недостижимая утопия, от которой следует отказаться.

Только в этом случае в латышской политической среде могут появиться лидеры, которые скажут своему избирателю: хватит воевать, пора договариваться.
 

---

  

---