Уже третий раз за несколько месяцев приходится говорить о безумной реакции русскоязычных социальных сетей Латвии на события в России.

Вот актер Павел Устинов, который виновен в том, что при его избиении полицейский от усердия вывихул плечо, получил три с половиной года тюрьмы, причем судья отказался смотреть предоставленное адвокатом видео. В защиту Устинова выступили не только правозащитники, не только театральное сообщество, включая далеких от политики гламурных звезд, но и православная церковь, и знаменитые проправительственные пропагандисты Владимир Соловьев и Маргарита Симоньян.

Создается впечатление, что последняя линия обороны российских держиморд находится в Риге.
 

Диванные аналитики придирчиво изучают разные видео и строят глубокомысленные предположения о том, как это подлые демонстранты умеют ловко заставить людей с дубинками их посильнее избить. И что надо сделать для того, чтобы никто никуда не ходил и бить было бы некого.

Ирония судьбы в том, что многие из этих комментаторов не пропускают протестных акций в Латвии. А кое-кто даже и сам является жертвой нашего полицейского произвола. Откуда такая неспособность сострадания к людям, которыми движет примерно то же чувство, что и самими их критиками?

К сожалению, ничего нового в таком явлении нет. Ровно 80 лет назад в Европе развернулась трагедия несоизмеримо большего масштаба, вызванная аналогичной политической слепотой.

Я говорю о немцах Польши, Чехословакии, Прибалтики, Румынии, Венгрии. Большинство из них стало искренними приверженцами Гитлера, за что заплатило депортацией либо до, либо сразу после Второй мировой войны.

Тут надо назвать несколько разных факторов. Послевоенный раздел Европы был очевидно несправедлив. Для всех народов он проводился по этнографическому признаку, а немцев и венгров обидели, отрезав густо населенные ими территории соседним государствам.

Дискриминация немцев практически повсеместно вне Германии и Австрии — не их выдумка, а горестная реальность. Причем немцев обижали не только там, где ранее была Германская или Австро-Венгерская империя, но и там, где ее никогда не было — в нашей Латвии.
 

Им просто мстили из-за собственных комплексов, как сейчас мстят русским: для раба сладко почувствовать себя рабовладельцем.

Защита Германией соотечественников за рубежом — отнюдь не нацистская уловка для повода к захватническим войнам, а искреннее и справедливое сочувствие невинным жертвам этнической дискриминации. О проблемах немцев вне Германии говорил не только Гитлер, но и вполне демократическая Веймарская республика.

Поэтому наше сегодняшнее возмущение мюнхенскими соглашениями во многом базируется на том, что мы-то знаем, что такое нацизм и кто такой Гитлер. Чемберлен и Даладье этого еще не знали. Они видели, что вся восточная Европа стремительно фашизируется и считали это издержками несостоятельных молодых государств. Германия или Чехословакия — хрен редьки не слаще.

А если так, то можно решить хоть одну проблему — избавить судетских немцев от дискриминации. То есть оценивали ситуацию с точки зрения не агрессора, а жертвы, что в общем случае совершенно правильно.

Но вот кому мы можем предъявить претензии — это самим немцам рассеяния. Большинство их политических и общественных организаций встали на откровенно нацистские позиции. Парадокс: сами будучи жертвами этнической дискриминации, эти люди страстно ненавидели евреев и цыган, в чем проявляли полное единение со своими угнетателями.

Увы, за эту ошибку немцы рассеяния понесли страшное и несправедливое наказание. Во время войны стали пушечным мясом, были втянуты во многие преступления. После — безжалостно изгнаны с Родины с многочисленными смертями ни в чем не повинных мирных людей.

Самое горькое, что справедливость, похоже, никогда не будет восстановлена. Даже сейчас, через много десятков лет, говорить о сочувствии к жертвам изгнания не стало в Европе хорошим тоном. Особенно в странах-выгодополучателях вроде Польши или Чехии. Да и в самой Германии почему-то такое сочувствие считается порицаемым реваншизмом.

Попробуем предположить, что было бы, если б Германия оставалась демократической, а Второй мировой не случилось. Можем ли мы представить, что Карлсбад стал бы чешским, Бреслау — польским, Кенигсберг — русским? От такого предположения любой путешественник XIX века в гробу перевернулся бы. Так или иначе немцы с обеих сторон границы дожали бы Чехию, и народ получил бы возможность воссоединиться.

Давайте теперь вернемся к нашей ситуации. Слава богу, сегодняшняя Россия — отнюдь не аналог нацистской Германии. Россия — уважаемая мировая держава, член ООН, Совета Европы, ОБСЕ и прочих важнейших международных организаций.

Но совершенно очевидно, что есть силы, которые стремятся вытеснить Россию из мирового сообщества. И это как раз те страны, которые издеваются над собственными русскими, вроде нашей Латвии. Поводом для подобных гонений на Россию являются тамошние нарушения прав человека.
 

Таким образом, мы должны сочувствовать жертвам российского произвола не только потому, что сами являемся зачастую подобными жертвами. Мы заинтересованы в том, чтобы Россия была уважаемым в мире государством — а им можно стать, только играя по правилам.

И даже не по всем правилам. Присоединение Крыма — это нарушение правил, но оно сделано в интересах крымчан. Избиение мирных протестующих и вынесение избитым безумных наказаний — это нарушение правил, которое противоречит интересам россиян. Потому что право на протест — святое.

Я с интересом читаю полемику в украинских СМИ, развернувшуюся после прихода новых властей. Президента Зеленского всячески предостерегают от многосторонних встреч с Путиным, потому что якобы и Макрон, и Трамп, и Меркель — тайные союзники России.

Этот подход имеет право на жизнь. Страны Запада видят, что Украина с точки зрения соблюдения прав человека ничуть не лучше России. Они из политкорректности не могут согласиться с переходом Крыма России или с независимостью Донбасса. Но и поддерживать Украину особенного желания нет — и вот Россия триумфально возвращается в ПАСЕ. Надо ли говорить, что позиции противников России в этой организации станут слабее — и вот уже Украина громко хлопает дверью, бойкотируя сессию ПАСЕ..

Наш идеал — Россия, которая вошла во все ведущие структуры Запада. Например, НАТО после вступления России вполне можно распускать — зачем оно? При России, Белоруссии и Украине в Евросоюзе русскоязычных в Латвии станет через пару десятилетий больше, чем латышей, с соответствующим изменением всей языковой и образовательной политики.

Разумеется, до этого идеала далеко, он устраивает отнюдь не всех реальных игроков Запада. А главное — мы практически ничего не можем сделать для продвижения к этому идеалу. Можем только перестать говорить глупости.

У нас нет никакой надобности ссориться с российской властью — особенно поддерживать ее, когда она вот-вот готова признать ошибки. И тем более нет смысла ссориться с тамошней оппозицией.
 

Россия — это не власть, это сложный симбиоз самых разных течений. Мы должны быть приемлемы для всех, чтобы все нас защищали. Для нас в России нет зла, наше зло живет в Латвии.

И не забывать о горькой судьбе земляков-немцев. Они прожили здесь семьсот лет, куда больше, чем мы. И пострадали из-за всего одной ошибки — от политического течения, которое захватило их умы лет на пять, не более...

---

---