На портале IMHOclub на днях появилась публикация российского автора «Сергея Анатольевича» «Дворяне Российской империи — костяк офицерского состава РККА, или Об еще одной либеральной лжи».

Статья интересная, но, как и водится нынче, во многом спорная. Однако удивление мое вызвала не статья, а лид к ней: «Завывания Малинина про поручиков Голициных и корнетов Оболенских всего лишь выдумка. Их не существовало в природе…»

Считаю, надо бы рассказать, как оно было на самом деле.


 
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Генерал Гончаренко

«В одном из своих рассказов папа упоминает о жизни в крепости, что это было самым счастливым временем его жизни» — так написала дочка Георгия Ивановича Гончаренко-Галича, человека замечательного, с удивительной биографией. О котором и пойдет наше повествование.

Дальше сам я буду придерживаться рассказа рижского историка Феликса Талберга, который одним из первых подробно написал о жизни и судьбе этого выдающегося рижанина.

 

Историк Феликс Талберг.
 

По окончании Академии Генерального штаба в 1911 году Георгий Гончаренко получил назначение в Ригу на должность начальника штаба бригады, стоявшей в Усть-Двинской крепости. Хорошая 6-комнатная квартира, море, чайки, приятный круг знакомых, нечастые, а потому запоминающиеся выезды в Ригу…

Сто лет назад в жаркие июньские дни 1914 года бригаду инспектировал строгий командующий военным округом боевой генерал, дважды Георгиевский кавалер П. К. Ренненкампф (наш, эстляндский).

 

Генерал Ренненкампф.


Ни Гончаренко, ни офицерам бригады и в голову не могло придти, что через полтора месяца все они будут драться в Восточной Пруссии в тяжелейших боях в составе армии генерала Ренненкампфа. Там его армия и армия генерала Самсонова потерпят жесточайшее поражение.

После переформирования полковник Гончаренко был направлен на Юго-Западный фронт, который возглавлял талантливый полководец генерал А. А. Брусилов.

 

Генерал Брусилов.


Гончаренко принял командование полком, с которым участвовал в знаменитом Брусиловском прорыве. За личное мужество был награжден Георгиевским оружием.

О своих подвигах Георгий Иванович потом обычно помалкивал, зато живо рассказывал о боевых товарищах. А они у него были знатные! В частности, генерал-лейтенант барон Карл Маннергейм (тоже наш, эстляндский), который мог с папиросой в зубах и белым «Георгием» на груди скакать в атаку впереди своей дивизии.

 

Генерал Маннергейм.


Или его бывший, еще до войны, однополчанин великий князь Михаил Александрович. На войне он командовал корпусом, в состав которого входил и полк Гончаренко. Родной брат императора на фронте был отважен, бесстрашен и при этом по-товарищески относился к своему однополчанину, оставаясь простым и приветливым.

 

Великий князь Михаил Александрович.


Сам Гончаренко тоже был отчаянно смел. За мужество, проявленное в одном из январских сражений 1917 года, был представлен к награждению орденом св. Георгия. Получил отпуск и провел его в Петрограде. Отпуск выдался невеселым: шла война, а власть и порядок в столице на глазах разваливались… Отпускник был вызван в Генштаб, произведен в генерал-майоры и назначен начальником штаба корпуса.

Тем временем начался развал и в армии. Солдатские комитеты Гончаренко неоднократно арестовывали, но всякий раз отпускали. Он был вновь командирован в Петроград, где на сей раз его застала Октябрьская революция...

Отправившись из столицы в Могилев, в Ставку, он стал свидетелем кровавой расправы солдат с Верховным Главнокомандующим генералом Н. И. Духониным — своим однокашником по Академии. Да и сам тогда чуть не погиб…

 

Генерал Духонин.


Дальше в такой обстановке служить не было возможности.

В июне 1918 года Гончаренко приезжает в Киев. Здесь еще один его сослуживец, а теперь Гетман Украины П. П. Скоропадский приглашает Гончаренко в комитет по разработке… украинских орденов. Сжал зубы и дал согласие.

Но тут отряды Симона Петлюры ворвались в город, организовав жесточайший террор. Царские офицеры и генералы расстреливались без суда. Гончаренко пытался уехать в Одессу, но по дороге был арестован петлюровцами, возвращен в Киев и помещен в каземат. Однако при переводе в другую тюрьму ему удается бежать. К этому яркому приключенческому эпизоду мы еще вернемся, во второй части.

Бежал наш герой в Одесу. Но и к Одессе следом уже приближались части Конной армии Буденного. Началась срочная эвакуация, и с одним из последних кораблей Гончаренко покинул город. И родину.

Выгрузились на греческий остров Халки. После всего пережитого этот остров в Эгейском море показался раем. Но Георгий Иванович все время думал о возвращении на родину. И как только до него дошли сведения о сибирской эпопее адмирала Колчака, он немедля отправился в путь. Предстояла «малость» — путешествие в 15 тысяч верст на перекладных, по тропическим морям и странам.

Но он таки добрался до Владивостока. Где его ждало очередное разочарование: надежды России на Колчака не оправдались. Да и его собственные надежды разыскать, наконец, жену и дочь — тоже не оправдались, они потерялись в котле Гражданской войны.

Предстояли два трудных года во Владивостоке с крикливой политической жизнью, сменой правительств по пустякам… Но и из Владивостока надо было уезжать: и сюда приближались части Красной армии.

Начались хождения по консульствам. Латвийский консул, не смотря ни на какие уверения, в визе отказал. Выручил консул Эстонии, и визу проставил.

В сентябре 1923 года пароход «Регина» из Штеттина вошел в устье Даугавы. Справа проплыл собор любимой Усть-Двинской крепости, слева — зелень Царского сада, старый замок с круглой башней и, наконец, шпили рижских соборов с петухами. Сколько раз Георгий Иванович видел их во снах.

Но как сладок воздух тонкий,
Словно дамские духи,
И пропеть готовы звонко
Острых кирок петухи...

 

Юрий Галич.


На рижский причал по трапу сошел статный мужчина, в светлом костюме берлинского пошива и велюровой шляпе. Звали его теперь Юрий Галич. Галич — это в память о кровопролитных боях за этот город, что на западе Украины… В его единственном чемодане лежала смена белья и плотная пачка рукописей.

Галич — так он представился в редакции местной русской газеты «Сегодня». После короткой беседы его зачислили в штат редакции. Работы было много, и Галич работал не покладая рук. А параллельно читал лекции в военном училище по… теории верховой езды. Он был большим специалистом в конном деле, поэтому его приглашали и в училище офицерам лекции читать, и на ипподром в качестве судьи...

 

Редакция газеты «Сегодня». Галич — первый слева во втором ряду.


Рига ласкала взор нежными красками парков и скверов, радовала обоняние свежим морским воздухом, тешила заинтересованными взглядами элегантных женщин...

Но свой первый визит наш герой нанес в Усть-Двинск.

Многое здесь изменилось. Но все также несокрушимо стояли бастионы с вековыми деревьями, высилась колокольня старинной Свято-Преображенской церкви... Галич твердо почувствовал: здесь, в устье Даугавы — все , как в прежней России, а поэтому у него так покойно на душе, как нигде больше.

 

Колокольня Свято-Преображенской церкви в наши дни.


За рижский период Галич издал 14 книг.

Большое количество рассказов было напечатано в газетах «Сегодня», «Сегодня вечером», в еженедельнике «Для Вас». Многие из них рождались во время путешествий.


 

Галич много ездит по Латвии, но больше всего его притягивала Латгалия.

Особенно любил Лудзу, которую именовал «Городок в табакерке». Бродил по старинным латгальским усадьбам, слушал рассказы русских староверов, удил рыбу в речке Лже…

В 1937 году рижская общественность отметила 60-летний юбилей Георгия Ивановича. Коллеги из всех рижских газет дружно откликнулись на это событие. А его друзья Петр Пильский и Борис Энгельгардт впервые рассказали о полной приключений жизни боевого генерала, волею судеб ставшего журналистом.

 

Полковник Энгельгардт.


«Бодрое мироощущение, острая память, искусное владение диалогом, необыкновенно легкий, свежий, изящный язык составляют характерные особенности талантливого писателя, — писал Борис Энгельгардт — еще один неприкаянный беженец из России, в прошлом — полковник Генерального штаба, член Государственной думы, комендант Санкт-Петербурга, а в Риге — инструктор при ипподроме.

Казалось, что Юрий Галич обрел, наконец, свою тихую пристань, что его жизнь в Риге завершится спокойно и уютно. Но нет. Гон и бег продолжились. В августе 1940 года он был уволен из редакции, а затем вызван в НКВД Латвийской ССР, где ему недвусмысленно предложили сотрудничать. Милостиво дали старику время подумать.

Ему хватило двух дней, чтобы уладить все свои земные дела и добровольно уйти из жизни…

В 1960-х годах в Ригу приезжала дочь писателя Наталья. Она установила памятную плиту на могиле отца на Покровском кладбище.



 

Но кладбищенские варвары плиту уничтожили. Усилиями неутомимой Светланы Видякиной и при содействии пушкинистов Латвии могила и памятная плита были восстановлены.

Теперь у рижан есть возможность постоять над местом, куда судьба загнала генерала русской армии Георгия Гончаренко, писателя и журналиста Юрия Галича.

 

Cветлана Видякина и митрополит Александр.


 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Поручик Голицын

Но кроме могилы есть и памятник ему, им же самим созданный. Это самый, пожалуй, известный, самый волнительный русский белогвардейский романс. Вернее, слова к нему.

Впервые известный романс о поручике Голицыне прозвучал в 1977-78 годах. Прозвучал от известного исполнителя блатного шансона, лейтенанта ВВС в отставке Аркадия Северного.

 

Аркаша Северный, некогда лейтенант ВВС СССР.


Записан был в подпольной студии звукозаписи принадлежавшей Сергею Маклакову — собирателю такого рода шансона. Более раннего исполнения этого романса нет нигде. Абсолютно нигде. Такой вывод делает исследователь Сергей Карамаев, профессионально занимавшийся поисками автора слов этого романса.

Он же установил, что в студии у Маклакова часто бывал его друг — поэт Владимир Роменский, писавший стихи «в ящик стола». И тогда Маклаков показал ему «разрозненные четверостишия белогвардейской песни», принесенные Аркашей Северным. Так что именно Роменский и написал слова романса в том виде, в каком мы привыкли их слышать.

Но что это за «разрозненные четверостишия», кто их автор и кто автор музыки романса о поручике Голицыне? Суждений на этот счет в интернете — хоть отбавляй. Аргументов и претендентов множество. С авторством музыки не разобрались до сих пор. А что касается автора стихов, то чаша весов уверенно опустилась под именем русского генерала, поэта, писателя и журналиста Георгия Ивановича Гончаренко-Галича.

Помните, я обещал вернуться к киевскому приключенческому эпизоду?

Так вот, именно здесь, в Киеве, Гончаренко и познакомился с прототипом романса, с поручиком Константином Голицыным. Это было в январе 1919 года, когда на Украине власть захватила Директория во главе с атаманом Петлюрой.

Встреча произошла в камере Осадного корпуса сечевиков на улице Пушкинской. Генерал Гончаренко, снятый с поезда петлюровскими постами, сидел здесь уже несколько дней, когда к нему подселили новых соседей, в том числе молодого князя Голицына.

 

Поручик К.Голицын. 1918 г.


Генерал и будущий герой песни провели на нарах целую неделю. Полагаю, двум офицерам было о чем поговорить…

На восьмой день начальство решило перевести их в другой острог. В качестве охранника приставили старенького петлюровца. Когда вышли на Крещатик, генерал, как и договаривались, присел, чтобы завязать шнурок, перекрыл дорогу охраннику, а поручик рванул вперед. Петлюровец бросился за ним, но остановился, поняв, что не догонит, в то время как за его спиной оставался второй арестант. Но и тот уже быстрой походкой уходил в противоположную сторону…

Встречались ли потом генерал и поручик, неизвестно. Зато известно, что, как и некоторые царские офицеры, Гражданскую войну Голицын окончил уже в Красной армии. Его выбор, и Бог ему судья. А затем, как почти все бывшие царские офицеры, он был арестован и расстрелян.

 

Заключенный К.Голицын. 1931 г.


Но вернемся к романсу. Анализ его текста привел исследователей к выводу, что в нем есть прямые указания на биографию именно Константина Голицина. Судите сами.

События 1918 года застали его именно в донских степях, среди пылающих станиц. В эскадроне поручик ведал именно вопросами боепитания — вот откуда не сразу понятное «Раздайте патроны, поручик Голицын».

Затем были бои за Одессу и неожиданный отказ князя от эвакуации морем в Турцию — вот откуда появление этой трагической темы в романсе: «Поручик Голицын, а может, вернемся? Зачем нам, дружище, чужая земля?»

И упоминаемый в романсе корабль «Император» — это реальный английский линкор «Император Индии», прикрывавший огнем орудий эвакуацию Добровольческой армии. Казалось бы, мелочь, но эту деталь нельзя ни случайно придумать, ни просто так заимствовать. Эта деталь указывает, что в основе романса лежали стихи, написанные участником Белого движения, и написаны они были по горячим следам событий…

Далее: «Корабль «Император» застыл как стрела…» — это вообще мог написать только тот, кто своими глазами видел прощально застывший на горизонте тонкий силуэт линкора, выполнившего свою миссию. Видел с борта того самого корабля, который навсегда увозил русских из России на чужбину…

Наконец, в тексте романса присутствует очевидная отеческая интонация, в частности, «Мой юный корнет…», что вполне мог себе позволить 45-летний генерал по отношению к юному боевому товарищу.

Автор слов романса, объехав полмира, так и не смог вернуться на родину, где навсегда остались его жена и дочь.

Но добрался до Риги — осколка той большой родины.

Россию он очень любил, большевиков ненавидел.

Поэтому, еще до прихода в Латвию Красной армии, 63-летний Георгиевский кавалер обещал знакомым, что живым в руки врагам не дастся.

И старый гвардеец свое обещание выполнил.

А потом русский певец Александр Малинин спел романс на слова русского журналиста Галича. Но совсем не так, как Аркаша Северный, а так, как надо. Так, что мороз по коже, слезы на глазах и боль в сердце за судьбы русских офицеров.


 

При подготовке публикации использованы материалы сайтов:
 

http://www.ves.lv
http://www.russkije.lv
http://www.russianresources.lt
http://cyclowiki.org
http://www.blatata.com
http://www.blatata.com