Почему американцы такие странные? Понятно, дебаты кандидатов в президенты рассчитаны на более чем массовую аудиторию, и каждый соискатель ключевой должности в США должен заручиться поддержкой максимально большего числа избирателей. А средний избиратель в Америке, мягко говоря, неискушенный. Впрочем, я имею честь знать умнейших американцев, которые, правда, не являются американцами в чистом виде — это, в частности, этнические французы и итальянцы, которые родились в Нью-Йорке и живут там, занимаясь развлекательным или торговым бизнесом. Они уже несколько лет назад сделали для себя вывод, решив голосовать за Трампа как за лучшего из худших. И их мнение непоколебимо. Остальная борьба ведется за тьмы колеблющихся, которые в ноябре будут определять судьбу мира.

А в остальном законодательная и административная система в США построены так, что рано или поздно страна скатится к гражданской войне. Президент, губернаторы, Сенат, Конгресс — каждый по-своему ограничивает друг друга. Как пресловутые обезьянки на столе у всесильного главы Абвера Вильгельма Канариса, закрывающие друг другу уши, глаза и рты. Каждая ветвь власти, подобно цепкой лиане, безжалостно связывает другую, не давая возможности развернуться. Как по-другому объясняется принципиальное нежелание губернаторов-демократов подавлять акции протеста в отдельных штатах. Конечно, можно воспользоваться спасательным кругом в виде Закона о восстании, но Трамп медлит, и понятно, почему. Еще не вечер в истории США.

Трамп приятен мне хотя бы потому, что он не развязывает кровавые войны по всему периметру земного шара, как это было при вирусе обамизма, когда без остановки пылали весь Ближний Восток и Северная Африка. Вспомним: в Сирии свирепствовал террористический интернационал, который пришлось останавливать прямыми военными методами. Параллельно произошло разрушение Ливийского государства. Одновременно пошатнулась система мирного урегулирования, а в Европе начали вспыхивать теракты и была посеяна чудовищная межэтническая нестабильность. Сегодня об этом почему-то забывается, хотя стоит оглянуться на пять-семь лет назад, чтобы вспомнить, что агенты влияния американской администрации заложили по пороховой бочке под своими государствами. Им можно было дать отмашку — и оно непременно сдетонировало бы. При Трампе наступило условное перемирие — пусть хрупкое, пусть даже необъявленное. Но, как говорят старые мудрые люди, любой худой мир лучше доброй войны.

Да, неукротимое обамовское бешенство привело к укреплению России и Китая. Первая изрядно усовершенствовала свою оборонную мощь, а второй резко вырос экономически. А антивоенщики, сконцентрировавшиеся вокруг Трампа, получили на свою голову остросоциальные протесты, акции гражданского неповиновения и усугубление кризиса власти. С Трампом бок о бок работают расчетливые аналитики, часть которых — потомки выходцев из Российской империи, а это значит, что бразды правления будут крепко удерживаться. И если (не скажу «когда», но скажу «если») Трамп выйдет победителем из этой схватки волков с гиенами, то со временем многие противоречия мирового масштаба будут сглажены. Хотя и не скоро.

Но все-таки американцы странные. Любая предвыборная кампания как ни крути отражает реальный интеллектуальный уровень избирателей. Записи публичных выступлений американской элиты 1940-х — 1970-х годов — шедевры ораторского искусства по сравнению с нынешними манифестируемыми установками, которые, скорее, напоминают отрывистые команды на уровне условных рефлексов: фас, апорт, тубо. Это системная проблема. Обществом с ослабленными интеллектуальными данными манипулировать чрезвычайно легко. На их фоне у более образованных американцев, которые еще сохраняют свои семейные традиции хорошего просвещения, неизбежно наступает ощущение «горя от ума». И со временем оно будет только усугубляться.

Странность американцев воспринимается нами снисходительно, но сила США в том, что они, создавая себе идеальный, почти неуязвимый образ на мировой арене, привлекают к себе интеллектуальную элиту из других сторон света. Даже сейчас, когда самые отвратительные стороны американской жизни вышли наружу — ослепленная блеском имиджа публика старается не замечать их. Некая инфернальная притягательность присуща этой стране, которая вкладывает колоссальные финансовые и организационные средства в повальную саморекламу и такую же повальную антирекламу своих основных противников. И это постоянное пополнение новыми ингредиентами держит американский торт на плаву. Впрочем, ничего нового — так было еще в начале XIX века. За счет этого американцам и удалось продержатся аж до начала века двадцать первого.