«Назначенный со времен герцогского правления для жилища палача в Митаве дом, лежащий на Добленской улице, построен был из леса и вместе с принадлежащими по плану деревянными пристройками в доставленной Курляндскою Казенною палатою от 11 мая 1800 года за № 1913 Курляндскому гражданскому губернатору фон Дризену ведомости о казённых строениях значится под № 15».

«тогдашнему архитектору Крику... по уважению того, что сие строение вместе с пристройками могло стать совершенно необитаемым, точнейше освидетельствовать и исследовать, определить настоящую цену и вместе с тем составить о требующихся починках надлежащую смету, вследствие чего дом с пристройками, забором и грунтом оценен был на 4441 руб., вместе с починкой сего строения и постройкой забора исчислена им на 28 июня 1811 года сумма 4 707 руб. 20 коп. ассигнациями».⁴

«Господину Псковскому, Лифляндскому, Эстляндскому и Курляндскому Генерал-Губернатору.
 

Получив при отношении Вашего Высокопревосходительства от 11 минувшего февраля план с фасадами и две сметы, по коим потребна сумма 5572 руб. 20 коп. на исправление в Митаве казённого дома, занимаемого тамошним палачом с подведоиственными ему людьми, я считаю долгом сообщить Вам, Милостивый Государь, что, по моему мнению, предполагаемое исправление на столь значительную сумму и для такого употребления не будет сообразно с назначением Строительного Комитета.

... тем более, что палачи ни в которой губернии, сколько известно, не имеют для себя особого дома от казны, получая содержание от городов; почему не благоугодным будет Вашеу Высокопревосходительству сделать распоряжение Митавскому городскому обществу про необходимые починки в этом доме.

Впрочем, если показанный дом не нужен для другой какой казённой надобности, равно и городскому обществу, это, во избежание напрасных издержек на поддержание онаго, полезно, без сомнения, было бы для казны обратить оный дом в продажу с публичного торга, и в сем последнем случае нужно доставить в Министерство опись с оценкою таковому зданию, присовокупив сведения, поступит ли в продажу место им занимаемое, сколь оно обширно и для чего по плану города назначено, для представления о том в Правитльствующий Сенат.

Подписал Управляющий Министерством Внутренних Дел Ланской.

Директор Степан Джунковский».⁸
 

«приказать кому следует заняться составлением проекта и сметы на построение в г. Митаве дома для жительства палача с находящимися при нем людьми».⁹

«на неправильное утверждение Курляндским губернским правлением бывшего уже прежде палачом и от сей должности уволенного Сабата, чрез что она лишена средств к содержанию себя с семейством, между тем как она, в уважение издержек, понесенных мужем ея на покупку дома и другие устройства и обзаведения по сопряжению к сею обязанностью очистки отхожих мест в городе и проч., полагает, что имеет на то право, к чему и была обнадежена Митавским кемерейским судом и для сей цели представила сведущего в сем деле молодого человека Гофмана, которого она вызвала из Риги, от здешнего палача, и для представления свидетельства о знании его в означенном мастерстве назначен был Кемерейным судом срок; сверх того в доказательство своего права просительница приводила разные доводы и причины...»10

«В исполнение предложения от 18 ноября минувшего года за № 4202 касательно двух прошений от 5 августа и 26 октября того же года, поданных при ассистенции Якова Гофмана вдовою умершего 4 марта 1844 г. Курляндского палача и Митавского чистодела Иоганна Георга Кауфмана и матерью умершего 31 августа 1846 г. Иоганна Андрея Кауфмана, производившего ремесло сие после своего упомянутого отца, которая ходатайствует о предоставлении ей очистки отхожих мест в г. Митаве при содействии помощника ея, реченного Якова Гофмана, имею честь, с возвращением обоих прошений, Вашему Высокопревосходительству представить следующее, на основании производившегося в Курляндском Губернском Правлении по сему предмету дела.

Митавская Градская Полиция, донеся 25 октября 1846 г. Курляндскому губернскому правлению, что здешний домовладелец Иоганн Андрей Кауфман, определённый в Курляндскую губернию палачом, 31 августа того года умер, а бывший прежде палач Саббат просил о помещении его на открывшуюся за тем вакансию, ходатайствовала о назначении просителя на место умершего палача Кауфмана.

А как умерший палач Кауфман производил в то же время по городу очистку отхожих мест, каковое ремесло состояло здесь всегла в связи с должностью палача, то Курляндское Губернское Правление предписало Митавскому Городовому Магистрату, указом от 17-го октября 1846 г., № 9760, донести о принятых им по смерти палача Кауфмана распоряжениях.

Вместе с тем, в уважение необходимости иметь здесь палача, поручено было Митавской Градской Полиции, впредь до окончательного решения, передать должность палача, с платедом по 100 рублей серебром в год, домогающемуся оной Саббату, потому что сей последний был уже прежде здесь палачом и производил по городу очистку отхожих мест и от обеих сих обязанностей уволен по своему добровольному желанию и по прошению.

Вскоре за сим Митавская Градская Полиция, снисходя (до) просьбы Саббата, обратилась снова в Курляндское Губернское Правление двумя рапортами, от 28 ноября и 24 декабря 1846 года, об учинении скорейшего, по возможности, распоряжения, чтобы и очистка по городу отхожих мест была препоручена Саббату. Вследствие сего Курляндское Губернское Правление подтвердило строжайше Митавскому Городовому Магистрату о скорейшем исполнении указа от 17 октября 1846 года, за № 9760.

Наконец поступил рапорт Митавского Городового Магистрата от 31 декабря 1846 года, а при оном приложено последовавшее туда донесение Кемерейного Суда, из коего усматривается, что по смерти палача и чистодела Иоганна Андрея Кауфмана мать его, вдова Иоганна Кауфмана, просила оставить за нею ремесло умерших мужа и сына ея, которым она будет заведывать при содействии сведущего и молодого человека по имени Яков Гофман, который не преминет представить надлежащее свидетельство о своей способности к должности палача.

Вследствие сего Кемерейный суд вторично, 2 декабря 1846 года, вменил просительнице в обязанность озаботиться представлением сказанного свидетельства.

Сообразно сему, Курляндское Губернское Правление предписало 24 января 1847 года, за № 412, Магистрату вменить поименованному Якову Гофману в обязанность в течение 14 дней представить письменный о себе вид, равно как и свидетельство о способности своей производить наказание; объявить ему, что если он сего в назначенный ему срок не исполнит, просьба его оставлена будет без удовлетворения и на вакансию палача определён будет другой.

За сим здешняя Градская Полиция снова обратилась 1 марта 1847 года в Губернское Правление с просьбой препоручить палачу Саббату очистку по городу отхожих мест, потому что он без этого промысла одним жалованием палача жить не может.

На посланный по этому поводу в Магистрат понудительный указ, оный, основываясь на донесении Кемерейного суда от 12 марта 1847 года, рапортовал 19-го того же месяца Губернскому Правлению, что указ сего последнего от 24 января 1847 года, № 412, объявлен Кемерейным судом вдове Иоганна Кауфмана, дабы она опять объявила содержание его Якову Гофману, избранному ею себе в помощники, на что одна реченная вдова подала объяснение, что рижский палач Штоф, у коего Яков Гофман находился в услужении, свидетельство о способности его выдать ему не хочет, почему она решилась сама ехать за тем к Штофу в Ригу и просит дать ей на то 4 недели сроку, на что Кемерейный суд тем более находил причины согласиться, что Саббат отказывается от принятия на себя обязанности очистки по городу отхожих мест на предложенных ему означенным судом условиях, т.е. чтобы очистку отхожих мест в общественных зданиях производить безденежно, а равно для себя и для работников своих приобресть на свой счет помещение, не делая притязаний на вознаграждение за сие из городской кассы.

Явившийся же 3-го Апреля истекшего года по другой надобности в Канцелярию Губернского Правления палач Саббат, по выслушании содержания рапорта Митавского Городового Магистрата от 19-го Марта того же года, объявил к протоколу, что изложенного в приведённом рапорте объяснения он в Кемерейном суде отнюдь не делал, а говорил, что потребного для чистодельного ремесла здания в этом году он выстроить не может, потому что не имеет нужного на то материала, но согласен производить очистку отхожих мест во всех общественных домах безденежно, и как для себя, так и для своих работников нанять помещение на свой счёт, не требуя за то вознаграждения из городской кассы. И в то же время означенный Саббат, ссылаясь на то, что он предложенными ему условиями доволен, представил Губернскому Правлению просьбу поручить ему очистку по городу отхожих мест.

Курляндское Губернское Правление, усмотрев из такового показания Саббата, определённого уже указом Губернского Правления от 17 октября 1846 года в должность палача, что он изъявил готовность принять те же условия, на которые согласился и Гофман, и приняв в рассуждение, что сей последний назначенного ему для представления своего письменного вида и свидетельства о своей способности, посланным в Магистрат указом от 24 января 1847 года, срока не соблюл, да и вообще и само дело сие чрезвычайно промедлилось, из чего опять возникли неоднократные жалобы здешней Полиции, предписало 10-го Апреля истекшего года Магистрату препоручить Саббату очистку по городу нужных мест, заключив с ним надлежащий о том контракт. В то же время предписано было и Градской Полиции воспретить вдове Кауфмана дальнейшее производство очистки отхожих мест и возложить оное на Саббата.

Лишь при рапорте от 11-го Апреля 1847 года, слушанном в Губернском Правлении 15-го того же месяца, представил Магистрат доставленное ему Кемерейным судом свидетельство, выданное рижским палачом Штофом о способности Якова Гофмана, домогающегося занятия в Митаве места палача, и присовокупил, что свидетельство о своей личности упомянутый Гофман по сию пору не предъявил, несмотря на то, что ему это Кемерейным судом было вменено в обязанность.

Потом здешний Магистрат, при позднейшем рапорте от 14-го Мая 1847 года, представил в Губернское Правление донесение Кемерейного суда, которому объявлено было содержание указа Губернского Правления от 10-го Апреля 1847 года. Из сего донесения видно, что сделанное Саббатом 3-го того же месяца в Канцелярии Губернского Правления показание — сущая ложь. Это побудило Губернское Правление поручить Канцелярии передопросить Саббата, который 2-го Июня 1847 года показал к протоколу, что он остаётся при прежнем своём объяснении, сделанном 3-го Апреля в Канцелярии Губернского Правления, и повторяет свою просьбу о препоручении ему очистки по городу отхожих мест. Что же касается до учинённого им будто бы показания в Кемерейном суде, то в оном должна заключаться ошибка, и он, конечно, не понял сделанных ему вопросов и дал объяснение недостаточно ясное.

Между тем донесла Митавская Градская Полиция рапортом от 27-го Мая 1847 года, что она, вопреки указу Губернского Правления от 10-го Апреля, не считает себя вправе отобрать от вдовы Кауфмана право на занятие чистодельным ремеслом прежде, чем Магистрат заключит на то с Саббатом контракт. От чрезмерного же замедления передачи сего права происходят многие беспорядки по предмету очистки отхожих мест и многие домовладельцы приносили уже на то жалобы. Причем Полиция просила предписать Магистрату, чтоб он поспешил окончанием сего дела, потому что палач Саббат одним жалованием жить не может, да и обязанности сей более исполнять не хочет, доколе не получит права на очистку отхожих мест.

На основании сего Губернское Правление поручило 11-го Июня 1847 года Магистрату, в исполнение посланного туда указа от 10-го Апреля, передать Саббату немедленно право на отправление в Митаве чистодельного ремесла, заключив с ним на то надлежащий контракт, ибо Саббат, сходно объяснению своему, изложенному 2-го Июня 1847 года в Канцелярии Губернского Правления, в показании своём, сделанном в Кемерейном суде, выразился ошибочно.

После всего этого вдова Кауфмана вошла с прошением об оставлении за нею права на очистку отхожих мест в Митаве при содействии ея помощника Якова Гофмана. Сие прошение препровождено было для объяснения в здешнюю Градскую Полицию, которая и представила на то прилагаемый здесь в засвидетельствованном русском переводе рапорт от 4-го Июля 1847 года за № 11123.

А как из сего рапорта усматривается, что ни вдова Кауфмана, ни избранный ею себе в помощники Яков Гофман к отправлению чистодельного ремесла не способны, что исполнять эту обязанность, к удовольствю Полиции, которая, напротив, того Саббата находит особенно к тому годным, а отзыву Полиции надлежало бы отдать преимущество, потому что она обязана надзирать за отправлением сего ремесла и отвечать за происходящие по оному беспорядки, то Губернское Правление указом от 15-го Июля 1847 года, за № 6540, посланным Магистрату, утвердило окончательно за Саббатом право на очистку отхожих мест в городе Митаве, а Магистрату предписало заключить с ним о том контракт и заметить в оном именно, что доведённые Полицией до сведения Губернского Правления беспорядки впредь допускаемы быть не должны.

За сим получен рапорт Митавского Городового Магистрата от 28-го Августа 1847 года, из содержания которого видно, что Кемерейный суд в пользу вдовы Кауфман полагает, что, так как в VII пункте заключенного 3-го Февраля 1845 года с сыном ея Иоганном Андреем Кауфманом контракта условлено, чтобы о прекращении отправления вышереченного ремесла было объявление, но за четверть года вперёд, то сей пункт следовало бы соблюсти.

На сие объявлено Магистрату указом Губернского Правления от 10-го Сентября 1847 года, что вывод Кемерейного суда несправедлив, ибо вдова Кауфман с ним ни в каких контрактных отношениях не находится и здесь дело идёт только о замещении упразднившейся должности чистодела в Митаве, следовательно об объявлении за четверть года вперёд, на основании VII пункта приведенного контракта, который со смертью Иоганна Андрея Кауфмана уже сам собою уничтожился, и речи быть не может.

Потом Магистрат, при рапорте от 9-го Октября истекшего года, препроводил в Губернское Правление представление Кемерейного суда, из которого видно, что вдова Кауфмана вызвалась вносить ежегодно по 100 рублей серебром в пользу богадельни Рома, если ей предоставлено будет право заниматься очисткой в Митаве отхожих мест.

Но как Саббату дано было местным начальством обещание определить его чистоделом в Митаву, сверх того, указом Губернского Правления от 15-го Июля 1847 года, № 6540, последовавшим в Митавский Магистрат, он в сем звании был уже окончательно утверждён и оставалось только заключить с ним контракт, то Губернское Правление, объявив Магистрату указаом от 17-го Октября прошлого года, № 10818, что представление вдовы Кауфман тем менее можно уважить, что отправление ремесла по очистке отхожих мест не отдаётся с торгов, к тому же она навлекла на себя неудовольствие Полиции неопрятностью, обнаруженной при вывозе помёта, предписало заключить без малейшего замедления с Саббатом контракт, дабы дело сие могло быть приведено к концу.

Итак, основываясь на вышепрописанном, я представляю таковое своё мнение, что, с одной стороны, опоздание Якова Гофмана явкою с ходатайством о сем месте и непредставление им потребованного свидетельства о личности его, с другой же стороны, неоднократные представления Митавской Градской Полиции послужили достаточной причиной определить на открывшуюся вакансию Саббата, с которым и контракт уже заключен 31-го Октября 1847 года, следовательно, еще до поступления Вашего Высокопревосходительства за № 4202. Гражданский губернатор Бреверн».¹¹