Налог на недвижимость увеличится вдвое, цены на газ вырастут, Европа прекратит давать нам деньги — и Латвия как государство может приостановить свои функции. Столь апокалиптический сценарий на ближайшие годы газете «СЕГОДНЯ» нарисовал доктор экономики, советник Латвийского свободного профсоюза Илгартс Зейбертс, ознакомившись с черновиком бюджета на 2019 год. К 1 июля проект должен быть согласован с профсоюзом и Ассоциацией работодателей, получить добро Брюсселя, чтобы потом наконец в виде фолианта в 786 страниц мог лечь на стол Кабинета министров.


 
— Я сравнил итоговую часть черновика с позициями бюджета 2018 года, который у меня тоже есть, и нашел там цифры, выходящие за рамки здравого смысла, — говорит Илгартс Зейбертс. — Во–первых, это резкое — вдвое! — увеличение налога на недвижимость, включая единственную. Уточним: это лишь предварительные цифры — не исключено, что рост составит 180% или все 200%. В вводной части приводится обоснование. Первое: налог на недвижимость — это самый гарантированный приток средств. Все ведь мы где–то задекларированы, под какой–то крышей живем, землю и дом нельзя никуда спрятать или «отмыть». Попробуй не заплати! Второе: налог на недвижимость у нас, если сравнить с другими странами, пока еще ниже среднего. Есть куда повышать.

— Так и зарплаты тоже, мягко говоря, ниже средних!

— А вот это никого не интересует. По налогам мы идем к показателям Евросоюза. С приходом в минфин Рейзниеце–Озолы Латвия начала равняться на скандинавскую модель налогообложения. То есть высокие налоги, но и большие якобы зарплаты. Вопрос, у кого они большие? То, что налоги и цены повышаются, это мы видим, а вот повышения зарплат 90% населения почему–то не замечаем, ибо зарплаты в Латвии в связи с темпами инфляции падают, стоят на месте или повышаются незначительно. А для малоимущих так вообще улучшений нет никаких.

Почему еще они хотят поднять налог на недвижимость? Этот налог по существующему закону полностью отчисляется в бюджет местных самоуправлений. Самоуправления — его держатели. И они по факту лучше всего знают, у кого это единственное жилье, кто — малоимущий, кто — многодетный. То есть кому давать компенсацию, а кому нет, они знают. И государство говорит: вам не хватает денег на содержание самоуправлений, люди уезжают — ведь самоуправления требуют дополнительных дотаций у государства, а в бюджете таких денег нет! — так вот вам удвоенный налог на недвижимость, и закрывайте свои дыры сами.


Подальше от России

— Второе, что я увидел в этом черновике, — продолжает Илгартс. — Согласно политике Евросоюза — особенно теперь, в русле отношений с Россией (санкции, антидопинговая борьба, угроза нападения на Балтию и т. д.), будут приниматься такие директивы ЕС, чтобы Прибалтика отходила от стопроцентной энергозависимости от России. Причем как по энергии, так и по горючему и нефтепродуктам. ЕС требует, чтобы Латвия открыла газовый рынок, чтобы появились независимые игроки, а не только Газпром. И нам придется подчиняться.

— Но это — вопреки законам рынка с его видимой конкуренцией — окажется дороже! И мы не раз это проходили…

— А никого это не интересует! Главное, чтобы не было никакой зависимости от России — на случай войны или шантажа со стороны восточного соседа. Труба, которая соединяет Литву и Латвию, очень скоромного диаметра — она может обеспечить один город вроде Лиепаи. И теперь наши мудрецы хотят сделать плавучий терминал сжиженного газа либо в Лиепае, либо в Вентспилсе — наподобие Клайпедского. Сейчас идет спор, где этот арендованный терминал установить у нас. За привилегию спорят две большие компании — норвежцы и американцы, которые по литовскому образцу пока дают цену ниже себестоимости, чтобы мы клюнули и подсели. Таким образом мы железно отходим от рынка России. Тем не менее самая дешевая труба — российская. И либерализация газового рынка на выходе поведет себя точно так же, как и либерализация рынка электричества — обернется подорожанием газа конечному потребителю на 30–40%.

Идем дальше. Как мы знаем, чтобы переработать пищевые продукты, нужно либо электричество, либо газ — производство дровами не отапливается. А это значит, что автоматически повысятся издержки производителей, вырастет цена на продовольствие, подскочат коммунальные платежи.


Принцы и нищие

— Наше правительство в виде компенсации думает заложить в бюджет 2019 года еще и увеличение минималки — на 15 евро. Но, как показывает недавний опыт, когда с 1 января повысился акциз на горючее и минималку подняли, все предприятия, которые завязаны на внутреннем потреблении, тоже взвинтили цену. Молочные продукты подорожали на 25–30%. По мнению департамента монетарной политики Банка Латвии, инфляция на корзину первой необходимости составляет 17%.

То есть инфляция уже съела повышение минималки. То есть нищий как был нищим, так им и остался. А богатые, согласно новой налоговой политике избавленные от процента на налоги, получают больше прибыли, а платят в виде налогов меньше и становятся еще богаче. Благие намерения сократить разрыв между бедными и богатыми остались только на бумаге — на самом деле этот разрыв только увеличивается.

Неизбежное подорожание газа повлечет за собой новый виток инфляции. То, что государство подкинет, окажется опять съеденным инфляцией. Так что скандинавская модель с их большими налогами и высокими зарплатами в Латвии не работает и в ближайшее время работать не будет. По одной простой причине. Смотрите — например, в Германии на продукты питания НДС 7%, в Скандинавских странах — 9%, а в Латвии — 21%! При этом зарплаты у них в три раза выше. У нас одежда, питание, услуги — супердорогие.

Государство командует фирмам: поднимайте минималку! А бизнес отвечает: о–кей, мы поднимем, но параллельно поднимем цену на товары и услуги, потому что мы свою прибыль терять не хотим. Сказать, что увеличился товарооборот, нельзя, ибо покупательная способность снизилась. Ведь цены на товары и услуги — повысились. Зато выполнили требование о повышении минималки! Поэтому разговоры о росте экономики — полный абсурд.


Заливаемся в Литве!

— Самое интересное, что Рейзниеце–Озола сейчас засекретила макроэкономический анализ за первый квартал 2018 года. Обычно был поквартальный анализ, а теперь будет только за первые полгода. На лишь в июле–августе расскажут, увеличился приход бюджета в результате новой налоговой политики или нет. Можно ли закрыть таким образом все дыры в бюджете? Вскрытие покажет. Министр финансов уверена, что сможем. А Банк Латвии сомневается. И практика показывает, что сомнения оправданны.

Например, после того как подняли акцизный налог на горючее, спрос на бензин, газ и солярку резко упал. Люди стали экономить, меньше кататься. Вся приграничная зона рядом с Литвой от Даугавпилса до Лиепаи начинает отовариваться горючкой в Литве. Переезжаешь Гренстале — в ста метрах от границы на литовской стороне такой же «Статойл», как у нас, и там очереди. Я сначала не понял, а когда посмотрел на цену, все стало ясно. Вдобавок у литовцев налог на транспортное средство заложен в цену на горючее. И при этом все равно литр бензина дешевле. В итоге бауский мужик заливает в Литве полный бак — 80 литров, набирает канистры и катается на этом почти месяц. Налоги и оборотные средства остаются в Литве, а Латвия получает кукиш. И Латвийская транспортная ассоциация по перевозке грузов говорит, что большие транзитные фуры больше не используют горючее в Латвии — стараются идти у нас без заправки, а заливаются в Литве, России или Белоруссии.

Увеличение акциза на горючее затронуло и перевозки по железной дороге. Мы говорим, что наша железная дорога неконкурентоспособна по тарифам с Литвой и Эстонией. Повышаем мы цену на солярку для дизельных локомотивов — цена за километр только растет. А Россия снижает обороты и говорит нам: снижайте цены! А нам, наоборот, надо поднимать цену. И получается так, что мы со своей политикой налогообложения сами себя высекли.


Не себя же резать

— Скажите, это у нас хроническое — самим себе по ногам стрелять?

— Все дело в том, что содержание государственного аппарата, который не сокращается, а, по некоторым данным, еще и растет, с каждым годом обходится все дороже. А налогоплательщиков, как назло, становится все меньше. Уезжают, сволочи! И сейчас в полный рост встает вопрос: если людей все меньше и бюджет государства сокращается, каким же образом его можно наполнить? А все тем же старым добрым повышением налогов для оставшихся. Что лучше всего обложить налогами? То, что людям нужно каждый день — крыша над головой, а это значит — налоги на недвижимость и коммунальные услуги, и питание — есть надо каждый день. Деваться некуда — только платить.

— Но неужели полтора миллиона населения способны прокормить госаппарат в 60 тысяч голов?

— Пока, как видим, все еще способны. И с повестки дня в государстве сняты три пункта. Первый — сокращение волостей как минимум на 50%. Второй — сокращение количества министерств. Третий — сокращение расходов на административный аппарат. Все это обсуждалось в разное время, но сейчас об этом никто даже не заикается.

— В латышской среде звучит мнение, будто бы не все чиновничьи вакансии заполнены и люди не хотят идти в чиновники — якобы мало платят: за углом бизнес дает больше…

— Не знаю, о чем тут может идти речь. Но точно знаю, что для латвийской части проекта Rail Baltica (кусок от Айнажи до Бауски) укомплектовали штат в течение месяца — аж конкурс был! Это государственное акционерное общество. Хорошие перспективы, престижная работа, весьма приличные зарплаты.

Я считаю так: если государство сокращает больницы и школы, тогда надо сокращать и госаппарат. С больницами и школами управились, а до самих себя дело не дошло. Заметим: средства от повышения налогов идут не только на содержание госаппарата — стране еще надо выполнить взятые на себя обязательства перед отраслями — здравоохранением и образованием. Если сокращаем школы и больницы, то повышаем зарплаты оставшимся, не так ли? Но у нас так не получается. Нужны дополнительные расходы — а где взять деньги? Замкнутый круг.


Подайте Латвии на пропитание!

— В законопроекте на 2019 год, с которого я начал интервью, заложено, что базовый уровень расходов основного государственного бюджета по требованию ЕС в 2019 году не должен быть больше 6,73 млрд евро. Но это виртуальные деньги. Потому что реальные отчеты, каков будет приход в связи с новой налоговой реформой, еще не готовы, их никто не видел. По оптимистическим прогнозам, дефицит бюджета может составить самое большое 400 млн. Рейзниеце сказала, если результаты окажутся плохими, мы подкорректируем налоговую систему и что–то отменим.

Основные бюджетные траты увеличены в следующем году на 75,5 млн евро. На основные функции затраты увеличены на 57,8 млн евро — это якобы медикам и педагогам. Расходы на реализацию проектов, финансируемых из фондов ЕС, увеличены на 17,6 млн евро. Это расходы с нашей стороны. Фискальное поле для непредвиденных затрат в резерве государства должно быть 45,2 млн евро — в 2019 году, и 37,8 млн евро — в 2020 году. То есть резервный фонд будет сокращаться. Но при этом у нас все равно остается негативный бюджет. В отличие, кстати, от Эстонии и Литвы. В Эстонии уже давно позитивный бюджет, а Литва даже накопления делает. А мы как были с минусом, так и остаемся.

В итоге мы стоим на грани экономического кризиса. Малейшее колебание на валютном рынке плюс возможные геополитические катаклизмы — и будет болезненный удар по Латвии. Эти резервные средства не станут надежной финансовой подушкой безопасности для государства.

— А если еще добавить сокращение европейских дотаций, связанных с Брекзитом? Нам крышка?

— Настораживает то, что внятных прогнозов на эту тему нет. Британия уже постепенно сокращает свой финансовый вклад в копилку ЕС. Вплоть до 1 января прошлого года она вкладывала каждый день 42 миллиона фунтов в бюджет ЕС. Вдумайтесь: каждый день — 42 миллиона! В следующем году сокращение достигнет 50%, а в 2020 году полностью прекратится. Напомню: вложения Британии составляли треть бюджета ЕС.

Хитрая Латвия хотела, чтобы в связи с Брекзитом все оставшиеся в Евросоюзе страны пропорционально увеличили свои взносы в фонд ЕС — чтобы выплаты остались на прежнем уровне. Но Евросоюз в лице своих локомотивов — Германии, Франции, Италии, которые несут самую большую финансовую нагрузку, — проголосовал против. Они и так содержат таких голодранцев, как Латвия, Испания и Греция.

Латвия, разумеется, выиграла от вступления в ЕС: она вкладывает 278 млн, а получает обратно 1 млрд 300 млн— так было в прошлом году.

Интересно, что в новом бюджете не заложена подушка погашения недостачи от Брекзита. Рейзниеце–Озола уверена, что новая налоговая реформа даст толчок к развитию бизнеса и фирмы якобы увеличат экспорт троекратно. И таким образом приток в бюджет увеличится. Но на чем основан такой оптимизм, мне понять трудно. Тем более что все время идет подсчет виртуальных денег: будет это, если будет то. Но малейшее колебание на валютном рынке или задержка выплат в бюджет повлечет за собой социальную катастрофу.

И я думаю, что в 2020 году государство, чтобы свести концы с концами, начнет отказываться от своих государственных функций, которые заложены в конституции — будут заморожены пенсии и пособия. Возможно, пойдут наконец хоть и не на сокращение расходов госаппарата, но на сокращение количества волостей. 119 волостей — для Латвии это чрезмерно! Тот же Евросоюз может сказать: мы вам деньги не дадим — ищите их у себя. Но волости — это опять же избиратели, электорат, и они не простят сокращений.


Продадим последнее?

— Какие еще перспективы нас ждут? — продолжает Зейбертс. — В Латвии пока не ликвидировано Агентство приватизации, хотя на данный момент оно занимается лишь одним вопросом — подготовкой документов к либерализации государственных акционерных обществ. Поясню. Евросоюз требует, чтобы Латвия не вмешивалась в политику развития рынка. В частности, рынка авиаперевозок. Сейчас держателем контрольного пакета аэропорта Рига и компании AirBaltic (кстати, единственная авиакомпания в Прибалтике) является государство, то есть жители Латвии их дотируют своими налогами.

То же самое относится и к «Латвияс пастс». Почту хотят приватизировать две большие мировые компании — Deutsche Post и American Shipping Post.

А хотят они этого потому, что у «Латвияс пастс» очень много недвижимости: так уж исторически сложилось еще с советских времен, что на 1–м этаже здания обычно находится почта, а все, что наверху — будь то квартиры или офисы, принадлежит ей же. Никто из претендентов не собирается развивать работу почты, а все хотят получить всю эту недвижимость. По образцу «Лиепаяс металургс». Приватизировать — потом перепродать всю недвижимость третьим лицам — затем технично уйти на банкротство, перепоручив государству обязанности почты, и давай до свидания! Все концы в воду, очень удобно.

Вариантов приватизации оставшихся объектов много, но на всех стоит гриф секретности. У нас как только пахнет большими финансовыми потоками, сразу накладывается секретность, и все.

— А чем же Латвия собирается зарабатывать? Банки ведь теперь тоже бесперспективное дело: с нерезидентами Америка работать не даст, а резиденты — народ небогатый…

— Банки, работающие в основном с нерезидентами, вынуждены будут самоликвидироваться. Сейчас банки поднимают вопрос: если нам не дадут открыть филиалы вне Латвии и там работать с нерезидентами, мы закрываемся. А ведь банки — самые крупные инвесторы в латвийский бюджет! Увы, в лучшем случае останется не более семи банков.

— Так что же будет с родиной и с нами?

— Зато у нас рост ВВП на бумаге в два раза больше, чем во Франции и Германии! — смеется Илгартс. — Бумага же все стерпит. И в бумаги можно заложить что угодно: транзит через Латвию, любые грузовые потоки. Я уже смеюсь, что надо бы пролетающие мимо спутники заложить в бюджет. На самом деле в Латвии развиваются только три отрасли из 29, заявленных в народном хозяйстве — строительство, производство стройматериалов и логистика, которая эти грузы перевозит.

Пишут фиктивный рост ВВП 4,7%, а в реале хорошо бы был 2,1%. Если убрать все приписки и имитации, то экономика у нас давно стоит на месте. Глава Банка Латвии Римшевич — прекрасный финансист, который вдобавок обладает широкой информацией, откровенно говорит: мы стоим на пороге очередного финансового кризиса. К концу 2019 года, с началом отопительного сезона, по прогнозам Римшевича, у нас будет такой «консолидированный» бюджет, что консолидация 2011 года нам покажется раем.