Люди создают тот или иной социум и вынуждены жить по законам, определяющим и регулирующим нормы поведения и социальные ценности.

Каждый человек имеет мотивацию жить именно там и в той социальной среде, где он живёт в данный момент.

Проживание в социуме даёт права и обязанности каждому члену социума, рождает у человека потребность стать личностью, имеющей тот или иной социальный статус.

Человек пытается сохранить достигнутое и стремится к новому социальному статусу.

Правильность того или иного достигнутого социального статуса имеет двоякую оценку: всем социумом и социальной группой, в которой существует и развивается/деградирует человек.

Оценка всего социума и оценка на групповом/местном уровне не столь важны, как индивидуальная мотивация: где, когда, с кем и в чём желал бы человек реализовать себя как личность.

Поэтому любого человека по жизни движет противоречие желания и возможности, а равновесие возникает в частично реализованной мотивации, стремящейся к новизне качества будущего равновесия — меры.

Мотивация ставит цели, а путь достижения и ранжирование мировоззренческих ценностей личности определяет мораль.
 

 
 

---

 

---

Доброго времени суток.

Вся жизнь помещается в бумажку, имя которой — биография.

Мотивационное письмо — это претензия на реализацию частички имеющихся желаний, развёрнутая реклама своих возможностей.

А CV — это профессиональные навыки, сформировавшие рационально-эмоциональное осмысление прожитой жизни.


В разваливающуюся на кланы КПСС меня, как симулянта, не пустили.

Мелкой занозой мешал своре пропагандистов горбостройки лепить шкурное мировоззрение в душах советских людей.

Кружившие по тогдашним кооперативам и коридорам власти мутные людишки разными путями туманили мозг радужными перспективами, аж предлагали сменить пятую графу, чтоб найти друзей за границей и безбедно там жить.
 
Молодой человек метался среди оползней ценностей советского мира, когда идеи, воспитавшие мировоззрение, на глазах разлагают в гниль былые творцы теорий коммунистического воспитания, некие принципиальные защитники советского образа жизни, из высоченных элитарных кресел КПСС.

В начале 90-х агония власти на местах и в союзном центре превратилась в вакханалию шкурных интересов, обнажила звериный оскал людоедских ценностей капитала.

Когда то, что невозможно продать — совесть, стало товаром, тот мечтатель, верящий в модель всеобщего этнического и социального равенства, остался в далёком прошлом, в андроповской искорке, осветившей СССР, плыл, плыл, барахтаясь в перестроечной горбачёской мути… и утонул.

Не хватило опыта и сил выстроить преграду национализму, хлынувшему повсеместно лавиной этнической политгрязи.


В официальной трактовке исторических событий я — сын советских оккупантов, строивших и построивших после 1944 года в Латвии заводы и фабрики.

Когда-то в давней, уже прожитой жизни, не раз и не два, а многие разы приукрашенной памятью, я был национальным кадром ЛССР.

Осилил конкурс на учёбу в вузах России. Окончил один из российских университетов и в конце 80-х годов вернулся в Ригу, как мне тогда казалось — домой.

Нынче — русский колонист Латвийской Республики, жертва кремлёвской пропаганды и пятая колонна Путина в одном флаконе, который латвийская этнократия при желании может где угодно публично теребить демократической оценкой.

Мнение большинства гражданского общества, даже если защищает интересы форменных негодяев, есть основа ценностей демократии в либеральной государственности.

Здесь каждый волен выбрать сам: то ли власть Украины, стран ЕС, США, то ли власть Российской Федерации.


Гуманитарная специальность без умения обращаться с АК-74 — это зря потраченное время жизни.

Мысль, что гуманитарий — носитель гуманизма, хороша смыслом, как маслянистое масло.

Этакая шамкающая беззубым ртом общечеловеческих ценностей гармония идеалов, извечно ползающих возвышенным по светлому, да добрым по хорошему. Интеллектуальное гумно (место молотьбы) в ипостасях разума, воспарившего воспалёнными сущностями в наитончайшей субстанции Космоса, которую когда-то для простоты понимания обозвали эфиром.

Рассудок, воспитанный на эмоциях безудержной радости и глубочайшей скорби, вмиг жар чувств сменяет холодом рациональной практичности, освобождает от бытовых пут мыслящий категориями разум, который растягивает сову общественного мнения на барабан юридических норм и законов.

Частичку палача в каждом из нас разум не тронет, иначе умрёт в дурной бесконечности бытовых примеров. А рассудок, разогретый эмоциями, выворачивает потаённые чувства изнанкой наружу к выбранному политическому моменту, под стать сиюминутной морали, публично выкажет человека то барабанщиком, то ударником, то стукачом, ставя в знаменатель общественный интерес, а шкурную выгоду — в числитель.

В существующей сегодня дроби лишь одно правило — интересы капитала, как судья, прокурор и адвокат, а в совокупности — совесть, превратившая интересы капитала в общественные ценности, определяющие правильность мировоззренческих убеждений и уровень востребованного образования.

Дробь показывает, насколько далека грань между личностью и обществом в существующем антагонизме.

Стремление к единице — это путь к тождеству интересов личности и государства, социума в целом.


Как учит философия, две крайности противоречия уравновешены в изменчивом состоянии меры.

Человек осознаёт себя Великим грешником — Рабом случайных/вынужденных обстоятельств и Абсолютом истины — Богом, творцом истины для всего и всех, подминающим весь мир под свои желания.

Философия Живота и Духа — извечные соперники, но не враги, т.к. абсолютная победа одного над другим — это растление Души или Тела.

Исчезновение Духа — асоциальность. Человек не видит в завтрашнем дне смысла жизни. Односторонность устремлений к плотским потребностям превращает человека в примитивное животное, способное удовлетворять сиюминутные желания: жрать, испражнятся и размножаться. По сути, индивидуальная замкнутость в апатии или агрессия к окружающему социуму. Возможны разные степени духовной опустошенности, но в чистом виде это патология.

Аскетизм, доведённый до патологии, это безвременное увядание и даже смерть Тела.

Тело — носитель всех сущностей человека и требует необходимой для комфортного/здорового существования меры потребностей, которую каждый устанавливает индивидуально. Поэтому у любого человека нет иного выбора, как выбрать свою тернистую дорогу, чтобы наслаждаться множеством сортов вожделенной колбасы и пользоваться туалетной бумагой приятной мягкости на ощупь... или сдохнуть.


Тому, кто умер, СV без надобности.

Кто выжил — тот открывает в себе талант убеждать других в правильности того или иного выбора, использует всю полноту доступного разнообразия методов внушения. Во все времена, — и до меня, и у тех кто идёт по моим стопам, — всегда в достатке доброго слова, сказанного с искренней душевной проникновенностью, способной достучаться до любого сердца и разума за то короткое время, пока ноги не успевают застыть в растворе бетона.

У человека открывается третий глаз, который спал всю жизнь — и вот сладостный или последний момент жизни, то судьбоносное прозрение, способное изменить всю дальнейшую короткую или длинную жизнь — у оппонента открывается третий глаз, позволяющий заглянуть чуть-чуть в будущее.

Он готов не поменять мнение, а принять единственно правильное решение и добиться ожидаемой результативности в действиях, которые совершает с превеликим желанием и проворством.


Возможно, я где-то приукрасил собственные способности, т.к. иногда нервничаю, говорю лишь междометиями, но единомышленники привыкли меня воспринимать таким, каков есть, и у меня с ними никогда не возникало даже ничтожной крохи непонимания.

А вот с оппонентами случалось разное — бывало, раствор бетона оказывался проворней, чем осмысление оппонентом мной предложенного консенсуса.

Нет идеальных людей, все люди имеют недостатки, поэтому они есть и у меня, но я совершенствуюсь, чего уже не смогут те, кого не смог убедить.

Поэтому смею Вас заверить, что никогда не претендовал на высокое кресло какого-то зама, а тем более в момент приёма на работу.

Готов посодействовать правильным кандидатурам или возглавить потешное правительство иль мэрию в любом западноевропейском Задрищенске или Блевалове.

На первое время, с расчётом на карьерный рост, меня устроит любая географическая точка, обласканная западной культурой, а своевременный результат — гарантирую.


Я, человек без больших амбиций и довольствуюсь малым, тем, что позволяет не умереть с голоду, а всё остальное, — то, что идёт молвой по моим пятам, — это хобби, ведь каждый человек должен уметь отдыхать, т.е. выстроить досуг своих желаний в рамках умения и возможностей.


С уважением
Латвиешу Криевс.