— Книгу про Вайру Вике-Фрейбергу ты написал в конце ее президенства. А про нового президента Андриса Берзиньша уже, как я слышал, пишешь. Чем он заслужил такую честь?

— Человек он интересный, скажем так. Человек с биографией. Которую, в отличие от биографии Вике-Фрейберги, особенно никто и не знает.

— А что ж про Затлерса вообще не писал? Не удостоил…

— Ну а кому он интересен? Что о нем писать? Может быть, какая-нибудь тетрадочка бы и получилась, но не книга.

— А про взятки, конверты?

— А что кроме них? Пара всем известных фактов. А господин Берзиньш — это, извините, масса легенд. И та самая знаменитая валмиерская группировка, и номенклатурная работа, и личная жизнь, о которой в последние дни все говорят. Которая похожа на мексиканский сериал, судя по количеству персонажей и накалу страстей. Так что должно быть интересно.

— То есть чистый бизнес, ничего личного? Материал хороший, книга будет хорошо продаваться?

— Посмотрим, возможно, там проявится какая-то душа, увидим.

— Кстати, а про его «номенклатурную деятельность» какой компромат? Человек дошел за полжизни от телемастера до замминистра. Вполне благородная карьера для советских времен.

— Естественно, об этом можно замечательно написать. Как мы все помним, у господина Лембергса тоже была замечательная партийная карьера. В архивах нашлись замечательные документы, как господин (тогда — товарищ) Лембергс боролся за полное торжество атеизма на всей территории Вентспилсского края. Думаю, в архивах и на господина Берзиньша можно найти что-то интересное. Как закалялась сталь, скажем так.

— Это название будущей книги?

— Нет, нет, это название уже до меня успели запатентовать (смеется).

— А где ты будешь искать информацию о советских временах карьеры президента? В каких архивах?

— Мы, слава богу, живем в стране маленькой. С точки зрения индусов, мы все вообще должны знать друг друга по именам. Если наш человек родом из какого-нибудь небольшого городка, найдется масса людей, которые о нем расскажут.

— Не совсем, наверное, приятный вопрос. Сейчас говорят, что Андрис Берзиньш, как ставленник олигархов, неугоден разным организациям, финансируемым Фондом Сороса. Ты часом не на его деньги работаешь?

— Вот как! Что, правда, говорят? С удовольствием бы получал от него деньги. Можешь это написать. Большими буквами. И Соросу, и всем олигархам. Приезжайте, приходите, приносите, оставляйте у двери. Буду очень рад. Единственно, не могу обещать, что буду писать, как вы хотите. Всегда пишу, как я хочу.

— Вопрос к Лато Лапсе не как к журналисту, а как к гражданину Латвии. По твоему мнению, кто лучше или кто хуже: Затлерс или Берзиньш?

— (Тяжело вздыхает.) Вот... наверное, это то же самое, что спросить пожилого человека, что лучше — если у вас болят зубы или у вас геморрой? Что вы выбираете? Это бред и абсурд, у нас все-таки два миллиона человек. И если это — самые достойные кандидаты на пост президента страны, это кошмарно. Это проблема страны и тех людей, которые ее населяют.

— Сейчас латышская часть страны поделилась на две части. Одна — за Единство и прежнего президента Затлерса. Единство послушно выполняет все указания всех наших кредиторов и всех «обкомов». А другая — за «непослушных» олигархов и президента Берзиньша, которые вроде пекутся о бизнесе. И что для нашей страны лучше, за кого быть? Концептуально…

— Концептуально то, что ты говоришь, интересно. Но я что-то никак не замечал готовности наших олигархов бунтовать против иностранных кредиторов. Вот ей богу, никак не замечал. Было какое-то бурчание направо и налево, но «великий хозяйственник» Лембергс, что он сделал? Он направился на переговоры с высоко поднятой головой... и что он там сделал, мы так и не узнали. Никаких уступок [от кредиторов] не было...

Есть такая немножко грубая латышская поговорка, которая звучит: Gudri dirst, nav malku cirst. Перевести?

— Не надо.

— Одно дело — выпендриваться и молоть языком, а дрова рубить... Если мне говорят, что наши олигархи всеми нами руководят и руководят страной, то получается, что это именно олигархи, а не Единство якшаются с кредиторами и выполняют все их пожелания. А если не так, то как же?

— Хорошо, плохи оба. А есть у нас какая-то третья сила? Альтернатива?

— Нет, серьезной силы нет.

— Может, Гростиньш с его евроскептиками? Его взгляды похожи на взгляды Истинных финнов, которые на последних выборах набрали приличный процент. Они, как «позитивные националисты», борются с директивами Евросоюза, которые, по их мнению, подрывают экономику Финляндии...

— Не смешите меня. Господин Гростиньш, сколько он партий уже поменял? Семь-восемь примерно с начала 90-х. Так что нет...

— В евроскептиках есть еще и Юрис Пайдерс — фигура, не замеченная в «порочных связях»...

— Знаете, есть люди, о которых говорят или хорошо, или ничего. Я не скажу ничего. А если серьезно, как человеку, живущему в этой стране, мне действительно очень неприятно потому, что на данный момент я не вижу силы, за которую голосовать на следующих выборах. Серьезно, абсолютно. Это ужас, но это так.

— А какой будет расклад на следующих выборах? Как журналист, можешь спрогнозировать?

— Мне легче спрогнозировать, какая погода будет 28 октября. Не буду оригинальным, если скажу, что многое зависит от Затлерса, который какое-то время будет на коне. И который, конечно, может отнять какие-то голоса и у тех, и у других.

— А он будет делать свою партию?

— Я не знаю, я думаю, что он сам в данный момент этого не знает. Это человек, который никогда резких и принципиальных решений не принимал. Ему это не свойственно.

— Как же, а роспуск Сейма?

— Ну вот, один драйв. Загнали хомяка в угол, вот он и показал зубы. Но от этого он не становится тигром.

— Люди со временем меняются, растут как политики. Демократия у нас молодая, все мы выросли из гоголевской шинели...

— Ну... не на 180 градусов.