На днях посетил в Рижской центральной тюрьме заключенного Артема Скрипника. Вот вкратце его история. По понятным причинам, неполная.
 

В конце января 2016 г. Полиция безопасности сообщила о задержании жителя Латвии, участвовавшего в боевых действиях на стороне республик Донбасса. Имя задержанного не разглашалось в интересах следствия. Сообщалось лишь, что суд в качестве меры пресечения назначил арест.

Больше месяца потребовалось, чтобы выяснить, что арестованного зовут Артем Скрипник, 1990 г.р., житель Даугавпилса, статус — «негражданин ЛР». Проходит подозреваемым по свежеиспеченной статье 77.1 Уголовного закона. Статья карает за «противоправное участие в боевых действиях за пределами Латвии». Максимальное наказание — десять лет лишения свободы.

Следует отметить, что 77-я статья вовсе не является объективной и «равноудаленной», она конкретно направлена против жителей Латвии, отправившихся на помощь народу и ополчению Донбасса, а также тех, кто оказывал им материальную и иную поддержку. Граждане Латвии, воевавшие в рядах ВСУ или украинских добровольческих батальонов, под нее не подпадают.


Как теперь выяснилось, Полиция безопасности не случайно стремилась исключить всякую утечку информации об арестованном. Это было частью плана. Скрипнику предложили сделку со следствием. Условия сделки: он дает развернутые показания о присутствии российских военных в Донбассе (номера в/частей и проч.), рассказывает о якобы подслушанных им планах вторжения российской армии в Прибалтику (да-да, не шутка), а в обмен на это ему гарантируют, что наказание будет условным. Публичное раскаяние «сепаратиста» планировалось показать в телепередаче «Ничего личного», известном рупоре латвийских спецслужб.

Ставка делалась на то, что заключенный, у которого отрезаны все контакты с «волей», впадет в отчаяние и охотнее согласится на сотрудничество с ПБ. Применялись и пытки. Под Луганском Скрипник получил тяжелое осколочное ранение в голову. Его мучают головные боли, плохо двигаются правые рука и нога. Если вовремя не принять лекарство, боль становится нестерпимой. Или, наоборот, можно накачать лекарствами, лишив человека самоконтроля. И то, и другое использовалось, чтобы выжать показания.


Скрипник выстоял, подлую сделку отверг. Сейчас уже ситуация полегче: у него есть адвокат (Имма Янсоне, она же защищает российских нацболов Куркина и Попко, участников антинатовской акции на базе Адажи), местная русская общественность и СМИ в курсе происходящего. Надеюсь, не останется в стороне и российское посольство. Удалось собрать материальную помощь для заключенного. Задача-минимум — перевести Скрипника из камеры в тюремную больницу, а затем — добиться изменения меры пресечения на не связанную с лишением свободы.

Что касается существа дела, то у нас есть шанс в очередной раз посрамить пинкертонов из ПБ. Пока не время выкладывать все козыри, имеющиеся у защиты, но вот простой и очевидный факт. Артем Скрипник был ранен в октябре 2014 г., после чего просто физически не мог участвовать в боевых действиях (чтобы удержать в руках авторучку, он правую руку поддерживает левой...). А статья 77.1, которую ему предъявляют, вступила в силу лишь 19 февраля 2015 г. Закон обратной силы не имеет, и даже латвийский суд вряд ли проигнорирует этот фундаментальный принцип.

Кроме того, согласно Минским соглашениям, полное прекращение огня в Донбассе официально наступило 15 февраля — за четыре дня до вступления в силу статьи 77.1. Это тоже аргумент в нашу пользу.


...У русских жителей Латвии есть склонность к самоедству: мол, мы слабые, робкие, неорганизованные, «нацики» нас гнобят, а мы не можем дать им отпор и проч. Считаю такие настроения вредными. Больше позитива, товарищи, уж извините за банальность. 9 мая в Риге отлично прошла акция «Бессмертный полк» — от 4 до 6 тысяч участников, по разным оценкам. Не в российском городе, не в далекой Аргентине, а в столице государства, чьи власти рассматривают подобные акции как диверсию, а участников — как пятую колонну. Тем не менее тысячи людей не побоялись, что их внесут в черные списки. Не такие уж мы робкие и неорганизованные, как выяснилось.

Но на миру, как говорится, и смерть красна, а вот выстоять в тюремном одиночестве — это очень непросто. Артем Скрипник проявил мужество, не стал покупать свободу ценой лжи и предательства. Я общался с ним: обычный парень, с не очень гладкой судьбой, таких я повидал немало. В Латвию ему, конечно, не следовало возвращаться, товарищи и в Донбассе, и в России его отговаривали, но очень уж хотелось проведать бабушку, живущую в Даугавпилсе... Что сделано, то сделано, а наш долг — помочь ему.