Вы читали Ремарка? Почему я о нем заговорил, о писателе «потерянного поколения»? Потому что сейчас вы найдете в продаже почти все его произведения. Эрих Мария Ремарк — самый издаваемый сегодня на русском языке романист. Магазинные полки ломятся от его книг, выпускаемых многими российскими издательствами.

Мода на него непреходяща, если это можно назвать модой. После того как полвека назад перевели роман «Три товарища», Ремарка у нас стали издавать с нарастающей интенсивностью. Его читали постоянно все, кто интересовался литературой.

Я недавно взял его «Трех товарищей» и, увлекшись, прочитал книгу до конца. Словно она мне попалась первый раз. Как это написано! Теперь так писать не умеют. Поверьте, читать Ремарка сегодня интересней, чем Пелевина, Сорокина, Быкова, да и всех остальных наших модных авторов. Несмотря на то, что написан роман еще в 1936 году. И события в нем происходят после Первой мировой войны.

Да и разве это события? Обычная любовная история. Но она подана гениально просто и занимательно. А главное так, словно автор сочинил свою книгу в наше время. Читаешь и поражаешься, как можно, оказывается, классно писать, не пользуясь новоязом, не касаясь проклятых проблем наших дней и без эротических непристойностей, но в то же время так, словно все это в романе присутствует.

Книга звучит современно, наверное, потому, что она построена на разговорном экшне. Сплошь на диалогах и монологах, причем, что редко бывает, умных, искрометных и емких. Это как шампанское, вулканом хлынувшее из только что откупоренной бутылки.

Но главное все-таки в совершенно особом аромате этого романа. Поразительно, как я не понял всего раньше, когда читал его полвека назад. Тогда он был для нас всего-навсего одной из многих неожиданно появившихся на русском языке книг писателей «потерянного поколения» — того же Ремарка, Хемингуэя, Олдингтона. Герои их романов, вернувшись из окопов Первой мировой войны, не находили себе места в ставшей чужой им мирной жизни. То же самое позднее случилось с американскими солдатами после Вьетнама и с русскими после Афганистана.

Раньше, читая книги этих писателей, мы смотрели на то, о чем они написаны как-то сквозь пальцы. Гораздо интересней нам казался экзотический западный антураж, детали жизни, личные отношения между героями. Теперь «Три товарища» воспринимаются по-другому. То, что нам виделось просто своеобразным, иногда не лишенным юмора антуражем, сегодня вдруг оказалось печальными реалиями нашей нынешней жизни.

Очень многое из описанного Ремарком теперь на каждом шагу происходит с нами. Мы сами как будто вернулись из каких-то окопов, и память об этом не дает нам жить нормальной, обычной жизнью. Разница лишь в том, — и это привлекает в романе сильней всего, — что мы, мучительно, как фантомные боли, переживая свое прошлое, ничего не знаем о будущем. А герои Ремарка все это уже прошли.

Ремарк словно предвидел наше житье-бытье и рассказал о нем в привычных для него понятиях. Он пишет и о затяжном экономическом кризисе, поломавшем судьбы миллионов простых людей. И о новом взгляде на жизнь, когда все, считавшееся правдой, вдруг оказалось ложью, и трудно понять, в чем смысл жизни. У него о правде хорошо сказано: «Правда была бесцветной, она никого не утешала, а истинной жизнью были только чувства и отблески мечты…»

Параллелей в книге очень много. Вот, например, цитирую: «ушло в прошлое время великих человеческих и даже чисто мужских мечтаний. Восторжествовали дельцы. Продажность. Нищета».

Это было, как у нас теперь, началом новой эпохи. Эпохи «Ротонд», Монмартра, немецких и английских баров и кондитерских: европейская публика хлынула от домашних очагов в публичные места. Все спасались от одиночества. И это еще одна очень больная тема романа Ремарка. Мы на протяжении целого полувека, читая западных писателей, упиваясь шедеврами западного кино, не способны были понять, почему одиночество для них – сквозной и повсеместный мотив.

Сегодня это тоже объяснить непросто. Но с тех пор как психология индивидуализма стала и для нас обыденной реальностью, нас тоже погребло под собой цунами этого самого одиночества. Теперь нам не надо уже объяснять, что такое «потерянное поколение». Мы сами потерянное поколение. И нашими действиями движет то же чувство, что владело умами героев Ремарка: полное отсутствие уверенности во всем, и главное — в себе, в завтрашнем дне и в том, что все будет хорошо.

В романе Ремарка много пьют, много говорят об алкоголе. Пьют до отупения. За бутылку рома или коньяка (таких же дешевых, как теперь у нас), если приспичит, все готовы были отдать. Это похоже на то, что теперь точно так же все отдадут за бабло, за деньги. Наша безмерная страсть к деньгам настолько сильна, что тоже часто доводит до отупения. Правда, разница большая: отупение от выпивки проходит с похмельем, а вот от бабла — уже никогда.

Ну и напоследок приведу еще цитату, говорящую сама за себя: «Театры, концерты, книги – я почти утратил вкус ко всем этим буржуазным привычкам. Они не были в духе времени. Политика была сама по себе в достаточной мере театром, ежевечерняя стрельба заменяла концерты, а огромная книга людской нужды убеждала больше любых библиотек».

Впрочем, одним своим качеством те времена Ремарка от наших дней отличались очень существенно. Стойкостью, выдержкой, мужеством. Его герои уверены, что пока человек не сломается, он сильней своей судьбы. На этом мы попрощаемся с Ремарком. Его надо читать.