МИД России не понравились слова Берзиньша «в этой войне не было победителей». Латвийский МИД, в свою очередь, обвинил Москву во вмешательстве во внутренние дела и «искажении сути инициативы президента». Ну что ж, поговорим о сути президентской инициативы с точки зрения наших внутренних дел — там картина еще интереснее получается.

Вот ключевой абзац письма Берзиньша, адресованного ветеранским организациям легиона и Красной армии: «Мы не можем забыть боль, жертвы и несправедливость. Речь не идет также об оправдании военных преступлений. Но примирение возможно лишь в том случае, если мы согласны, что к трагедии Второй мировой войны, в которую был безжалостно втянут народ Латвии, привел преступный пакт Молотова — Риббентропа. В этой войне не было победителей. Это было крупнейшее преступление против человечества за всю его историю».

Разбирать саму эту историческую концепцию даже скучно. Положим, к пакту может быть множество претензий — в первую очередь у граждан СССР. Ведь именно Советский Союз пострадал от него больше всего, оставшись на континенте в 1941-м один на один с Гитлером. (Ровно так же от Мюнхенского пакта 1938 года больше всего пострадали не чехи, в массе своей спокойно пересидевшие войну в немецком тылу, а англичане, которым пришлось через год воевать при сильно ухудшившемся стратегическом раскладе.)

Но из этого никак не следует, что именно пакт привел к войне. К «трагедии Второй мировой» привело нападение Германии на Польшу 1 сентября 1939 года. А приказ о подготовке этого нападения (план «Вейс») Гитлер отдал еще в апреле — задолго до пакта и вне всякой связи с ним.

С другой-то стороны, и пусть, пусть расцветает сто цветов и каждый имеет свое видение истории. Я знавал человека, не считавшегося, правда, блестящего ума у медперсонала Твайки, который уверял, что Вторую мировую спровоцировали марсиане. Ну и ладно, раз ему так легче.

Но тут интересна не сама «историческая концепция Берзиньша», а то, что он ставит ее одобрение условием примирения. «Примирение возможно лишь в том случае, если мы согласны...»

Еще Берзиньш написал, что «не намерен навязывать ветеранам искусственное примирение». Он чертовски прав — это не назовешь примирением, даже искусственным. Речь тут, если называть вещи своими именами, идет о покаянии с одной стороны и прощении с другой. Это ветеранам Красной армии предлагается дать юридическую оценку пакту Молотова — Риббентропа («преступный») и согласиться с официальной исторической трактовкой нынешней латвийской политики. С легионерами ведь и так все в порядке — их трактовки вполне в русле официальной идеологии. А вот ветеранам 130-го латышского корпуса предлагается подписать Акт о безоговорочной капитуляции перед официальной версией истории, утвержденной нынешними властями Латвии. А если эта версия противоречит фактам — тем хуже для фактов.

Вам это «примирение» ничего не напоминает? По мне так это калька с «интеграции по Элерте». Которая тоже считает, что «без единой социальной памяти невозможно создать единое общество». Или вот еще ее откровение: «Европейские демократические ценности и понимание истории должны быть едины для всех, мы одинаково должны понимать как преступления нацистов, так и преступления сталинского режима, в результате чего были оккупированы страны Балтии».

Проблема заключается в том, что ни к каким «европейским демократическим ценностям» понимание истории «по Элерте» отношения не имеет. Да и речь идет вовсе не об истории, а сугубо о современности. С оценкой «сталинских преступлений» возникло бы не много проблем. Но ведь нам предлагают признать все чохом. И сталинские преступления. И «оккупацию». И якобы вытекающую из нее концепцию «непрерывности Латвийской Республики».

А стало быть — одобрить лишение гражданства трети жителей ЛР в 1992-м и правомерность самого существования института неграждан. Ну и как вишенка на торте — концепция «латышской Латвии», которую уже невозможно выплюнуть, съев все вышеперечисленное. Вот что нам предлагается признать — одним пакетом, или, как говорят тостующие, чтобы два раза не вставать.

Ведь особенно и не скрывают, что речь идет вовсе не об истории. Пресс-секретарь МИД ЛР Янис Силис — тот самый, что давал отповедь Москве, в пятницу так и сказал: «По всей видимости, МИД России не желает вспоминать также и о преступном пакте Молотова — Риббентропа: из-за которого Латвия, Литва и Эстония на многие десятилетия лишились государственной независимости: К сожалению, последствия этого пакта в нашей стране ощущаются до сих пор».

Нормы дипломатического этикета, видимо, не позволили ему уточнить, что это за «последствия». Но это за него в субботу сделал раздухарившийся на слете 20-й эстонской дивизии СС в Синемяэ латвийский студент-историк Оскарс Кригерс: «Мы знаем, где находится наш враг. Он никуда не пропал, он, как троянский конь, живет в городах и деревнях. Мы должны сказать русским, что мы готовы к борьбе» (цитата по Интерфаксу).

Самое глупое в этой ситуации — действительно начинать спорить с этими людьми об истории. О том, был ли пакт Молотова — Риббентропа хорошим или плохим, о том, сколько человек лично съел Сталин. Я не вижу смысла обсуждать наши проблемы именно в той последовательности, в какой нам это навязывают. Потому что никакие преступления Сталина не являются индульгенцией для нынешних латвийских властей и их безумных концепций. Они не являются оправданием паспортам с марсианской надписью aliens. И нынешний статус русского как иностранного тоже никак из сталинских усов и трубки не вытекает.

Всю эту схему «примирения» давно пора поставить с головы на ноги. Господа, мы сначала обсуждаем наши текущие проблемы и пути их решения. Нас интересует Рамочная конвенция о нацменьшинствах — без оговорок. Школы. Статус русского языка. Неграждане. Когда мы все это обсудим и решим, что делать, можно будет с дорогой душой заняться историческими штудиями. Уверяю вас, Сталин и Молотов подождут наших оценок — им не к спеху. Поговорим о живых!

А что касается «европейских демократических ценностей», то у нас с этим — в отличие от г-жи Элерте — все в порядке. Мы не требует ничего такого, что не имели бы национальные меньшинства в Финляндии, Словакии, Румынии, Македонии, Испании.

К слову, об Испании и о «единой социальной памяти». Испания после гражданской войны 1936-1939 гг. десятилетиями жила разделенной на «красных» и «белых». И только в 1977 году, после заключения пакта Монклоа, началось примирение. Но это было реальное примирение. Потому что там никого не держали за дураков. И не требовали признать «единственно верной» ни трактовку коммунистов, ни трактовку фалангистов.

Да, наверное, 40 лет назад в Мадриде было тоже много желающих пообсуждать преступления Франко. Они могли бы этим начать и кончить — и Испания до сих пор была бы самой бедной страной Европы. Но испанцы предпочли оставить этот почетный титул для других, для любителей поглубже засунуть голову в историю, чтобы ничего не менять в современности. Ведь это так комфортно — обсуждать и осуждать Сталина, вместо того чтобы решать реальные проблемы.