История эта происходила в самом начале 1992 года. Так уж получилось, что я не мог продолжать служить в криминальной полиции. Причина была проста. Я в тот момент был инспектором криминальной полиции по особо важным делам, и мне было чем заниматься. Но в один из дней мне сказали, чтобы я всё бросил и срочно занялся раскрытием кражи телевизора с дачи, принадлежащей партии ДННЛ. Поскольку процесс раскрытия этого преступления взят на контроль городскими властями.

Я как-то не проникся и сказал всё, что я думал об этой партии, об их даче и телевизоре. А также и своём отношении к важности этого преступления. Не преминул и добавить пару слов в адрес городских властей. Дальше всё стандартно. В течение нескольких дней я перевёлся в учебный центр в Каугури. Преподавателем.

Страна уже была другой. Старые ценности отменялись. Новые прививались. Главной ценностью общества становилось священное право собственности для тех лишь, у кого она и должна быть. Вот откуда и крайняя форма возбуждения городских властей от бесчеловечного умыкания телевизора.

И тут как в известном рекламном слогане хочется сказать: «А мужики-то (полицейские) не знают!» Значит, надо было их уведомить об изменении ситуации и разъяснить, что старая Присяга о служении Народу не годится, и нужно срочно принять новую. Нужно сказать, что эта мера энтузиазма у нас не вызвала. А зачем? Что изменится-то? Ведь мы — те же, народ — тот же...

Здесь очень важно отметить, что личный состав полиции (а ранее милиции) уже сам, без команды свыше, деполитизировался уже два года как. И функций политических не выполнял. И служить хотел лишь народу. И истинные цели любых власть имущих оценивал адекватно. Слава Богу, уж чего-чего, а информации в оперативных подразделениях раньше было достаточно.

Ну, так вот. Энтузиазм к предстоящему мероприятию в массах — практически нулевой. Но поднять уровень мероприятия отдельным руководителям хотелось. Начальник нашего учебного центра был из их числа. Поэтому последовало распоряжение: вначале торжественное принятие Присяги о служении Народу, на которое желательно прибыть с членами семьи. А потом — банкет.

Человеком наш начальник был творческим, с затеями. Даже писал картины маслом. Душа художника требовала праздника. Мне как-то попалась на глаза ведомственная газетка того периода. С весьма банальным названием "На боевом посту". Там была статейка, в которой он вспоминал, что, будучи подполковником Советской милиции по форме, но талантливым художником по сути, он был даже удостоен выставки в МВД СССР в Москве.

Времена были жуткие, тоталитарные. Только творчество позволяло ему терпеть и ждать. На выставке успех был полный и, когда некий журналист спросил автора-подполковника милиции о чём же он мечтает больше всего, то он ответил, что мечтает о том счастливом дне, когда его Латвия станет свободной... Тут нестыковочка. Или времена не были такими уж жуткими. Ну да Бог с ней, с исторической правдой.

Собрали нас с членами семей в том зале, который при тоталитаризме назывался актовым. Обставлено всё было без выдумки. По старинке. Не знаю, каким мой новый начальник был художником, а вот режиссёром не очень. Нет, флаг и гимн были другими. А в остальном новизны не было.

Вызывали нас по очереди к столу, покрытому скатертью. Нужно было, повернувшись к коллегам, зачитать текст Присяги, расписаться под ним и поцеловать флаг. Повернуться к начальнику и делопроизводителю и в ответ на рукопожатие и поздравление начальника повернуться снова и произнести: "Служу Народу Латвии!"

Перед началом процедуры начальник поставил пластинку с записью Гимна Латвии. Проигрыватель был ужасным, пластинка ещё хуже. По всей видимости, она имела глубокую царапину поперёк всех борозд, и поэтому при каждом повороте игла сбивалась, и всё начиналось сначала.

После нескольких повторов первых аккордов начальник, понимая, что торжественность момента улетучивается, встал рядом с ним и с абсолютно серьёзным выражением лица стал пальцем поправлять иглу при каждом повороте пластинки! Не всегда у него получалось, и некоторые отрывки мы прослушали по нескольку раз, некоторые были для нас в тот волнительный день пропущены... Я помню свои ощущения...

Я вообще с огромным трудом заставил себя идти на это мероприятие, просто как-то не готов был в один день оставить семью без доходов. Никаких политических убеждений у меня не было. Уголовный сыск — штука вечная, как самый простой метод противодействия столь же вечным человеческим порокам. И чтобы делать эту работу хорошо, необходимо иметь некоторые представления о человеческом достоинстве. А тут этот постыдный сюр.

Гимн, несмотря на проскоки, в итоге был прослушан. Нужно было приступать к поочерёдному присяганию... или присягательству? Присягать разрешено было и на русском языке, так как в том коллективе ещё очень высок был процент русскоговорящих. С кого-то надо было начинать.

Тут наш начальник проявил смекалку. Первым в списке он поставил старшину учебного центра. Говоря гражданским языком — завхоза. Ход был правильный. Завхоз при любой власти в силу рода занятий, наименее политизирован. Это был русскоязычный, простой, за "сороковник" мужчина. Вызвали, и пошёл. Наверное, он знал, что будет первым, и с ним начальник это обсудил. Правда, видно было, что он немного волновался, как человек не публичный.

Но ничего. Хоть и волновался, но справился! Фф-у-у. Начальник жмёт ему руку. Поздравляет. Завхоз поворачивается... И тут все мы видим, что его лицо преображается гримасой ужаса... Помните сказку о флейте? Когда мальчик играл, а ноги у всех шли в пляс помимо их воли. Так и наш завхоз. Он готовился и учил все необходимые фразы, но...

Помимо своей воли, понимая, что произносит НЕ ТО, он сказал сидевшую уже в генах фразу СЛУЖУ СОВЕТСКОМУ СОЮЗУ! Зал грохнул от смеха... Завхоз сказал:"Тьфу ты", потом, что положено... Сюр оказался фарсом. Дальше всё пошло весело и без запинок.

Через три месяца, когда я отучил один выпуск курсантов, мне позвонил мой прежний начальник и предложил должность замначальника криминальной полиции. Я согласился.