Почему же эта логика изменяет нам, когда мы пытаемся разобраться в неудачах нашего государства? Спикеры «Имхоклуба» один за другим упражняются в ругани в адрес латвийских политиков и чиновников, строят витиеватые теории, объясняющие, почему нам так не повезло с начальством, а иногда даже предлагают заманчивые идеи, как сменить начальство и зажить счастливо. Почему никто не рассматривает версию, столь очевидную, когда речь идет не о стране, а о движении: виноват не водитель, а машина. Рассмотрим все по порядку.

Первый и главный упрек: наши начальники — националисты. Они строят управление государством так, чтобы латышам в нем было комфортнее, чем русскоязычным. Объясняю: проблема здесь в том, что у нас легковая машина, а не внедорожник, грузовик и вертолет. Большинство населения создало это государство именно для того, чтобы иметь преимущества перед меньшинством. Оно осознает, что вертолет, грузовик и внедорожник имеют свои преимущества, но его привлекает именно езда на легковой машине.

Предположим, мы убедим латышей: всем будет лучше, если наступит полное равенство. Тогда, очевидно, страну надо переименовать. Слово «Латвия» говорит о некоторой важнейшей роли латышей в этом государстве. Не случайно многонациональные Швейцария и Бельгия именуются нейтрально, а не по названию крупнейших этносов. Но мы-то не швейцарцы с многовековой историей. Зачем нам отдельное государство Нелатвия? Не проще ли воссоединиться с Россией, которая уверенно опережает нас в экономике? Тем более что телевизор у нас один, праздники тоже, языком владеем со всеми его нецензурными диалектами...

Второй упрек — начальники воруют. А кто не ворует? Я всю жизнь проработал на рабочих и мелкоинженерных должностях и ни разу не сталкивался со сферой экономики, где можно безнаказанно что-то украсть или просто смухлевать, но никто этого не делает. Учителя, слесари, проектировщики и полицейские в равной степени склонны положить себе в карман то, что принадлежит работодателю, если он за ними не следит. При этом если мы оцениваем уровень мастерства токаря, то никак не берем во внимание, как много и что именно он таскает за проходную — нам важнее, может ли он по чертежу выточить сложную деталь.

Политики от токарей отличаются только тем, что имеется прямая связь между вороватостью и успешностью. Обычная форма политического воровства — откат, то есть некоторый процент от построенного. Не построишь — не украдешь. Не случайно один из самых популярных политиков Латвии — Айвар Лембергс. Про которого существует распространенное мнение, разделяемое и Генпрокуратурой, что он кое-что у государства взял. Народную любовь такое отношение прокуратуры не смущает, народу нравится, что Вентспилс хорошеет.

Наконец, последняя претензия — они ничего не умеют. Беда в том, что инородцы исключены из круга избранных, снижается конкуренция, к власти приходят слабейшие. Вот если бы неграждане участвовали в выборах, все пошло бы совсем иначе...

Разумеется, всеобщее избирательное право — огромная ценность. Только если эти лишенцы, которых всего-то 15%, завтра пойдут голосовать, в стране ровным счетом ничего не изменится. Потому что по всем социологическим опросам неграждане проголосуют так же, как голосуют русскоязычные граждане, а те ничего потрясающего не достигли. В Риге политику диктуют русские избиратели — и разве дела идут принципиально лучше, чем при прежней власти? Во многих латгальских самоуправлениях русскоязычное большинство у власти годами — там всеобщее счастье наступило?

На самом деле все уже упущено окончательно. Выросло целое поколение русскоязычных латвийцев, в своих карьерных предпочтениях резонно исходящее из того, что госуправление — бесперспективная сфера приложения способностей. Руководящих кадров нет, а средний интеллектуальный уровень русских депутатов, к сожалению, существенно ниже, чем у латышских. Говорю как человек, лично знающий и тех и других. Счастье еще в том, что узкий слой русских лидеров вполне на уровне.

Давайте резюмируем. Двадцать лет назад при поддержке немалой части русскоязычного населения было создано недееспособное государство. 411 тысяч избирателей поняли это и проголосовали против независимости — я горжусь, что отношусь к этим провидцам, но нас оказалось мало.

Государство развивалось как умело — и пришло к нынешнему печальному результату. Некоторое успокоение дает тот факт, что у остальных 13 новорожденных дела идут в целом не лучше. В одном наши вырвались вперед стран СНГ — сумели сесть на шею Евросоюза, который пока нас содержит. Решительные изменения к лучшему невозможны: нет ни экономических, ни интеллектуальных ресурсов.

Разумеется, даже при таком печальном положении дел ситуацию можно и нужно пытаться улучшить. Конечно, лучше толковые, честные и не зацикленные на национальном вопросе политики, чем их антиподы. Конечно, нужна разумная и зубастая оппозиция. Только при всем этом не стоит забывать, что и Шумахер на «Запорожце» будет ехать медленнее, чем рядовой водила на скромном «Опеле».

Я понимаю, почему люди склонны во всем винить водителя, а не его колымагу. Начальником ты уже не станешь, а приятно кого-то упрекнуть в своей плохой жизни. А вот быть противником государственности непопулярно — нас же еще предыдущая родина воспитала патриотами... Только все это не оправдание для абсолютно ложного взгляда на природу вещей и родную страну.