Скорость, с которой русскоязычное меньшинство подписалось 10 тысяч раз, просто потрясающа. Чтобы топать куда-то к нотариусу, наверняка стоять в очереди, да еще, возможно, платить 2 кровных лата за подпись… К тому же, нас, русских здесь – меньшинство, а значит референдум, ежели такой состоится, мы все равно проиграем. То есть, надежды на победу не никакой… А поди ж ты!

И что же теперь будет? А будет – по процедуре. Теперь для инициации референдума нам надо собрать 153 тыс. подписей. Причем, на этот раз финансирование акции должно уже взять на себя латвийское государство. Как бы ему не было противно.

Я больше чем уверен, эти подписи соберутся быстро. Ну а потом будет всенародное голосование, в котором по закону должна участвовать минимум половина избирателей Латвии, около 750 тыс. человек. И из этой половины 50% плюс 1 человек должны высказаться за придание русскому языку статуса государственного. Ну и потом – смена табличек на домах, размножение всех государственных бланков на втором языке, упразднение языковых инспекций и всенародные гуляния с «водкой, воблой и частушками».

Только последнего не будет. Русских граждан, имеющих право голоса в этой стране, около 400 тыс. Проголосовать за свой язык, конечно, придет подавляющее большинство из них. С песнями, с танцами, семьями, бабушек не ходячих на руках принесут. Но латыши «наш» референдум с вероятностью 99,9% проигнорируют. Просто не будет кворума. Так у нас уже было, когда референдумы проваливались по причине неявки избирателей.

Значит, все плохо? Провал референдума, фрустрация, апатия… Думаю, нет. Как раз – наоборот. Удовольствие от возможности показать, наконец, латвийскому государству ту фигу, которую мы 20 лет носили в кармане, ни с чем не сравнимо. Показать дружно, одновременно, всем народом. Это раз.

Второе: одновременное делание чего-либо простого очень сплачивает любой народ. Ведь неспроста же латыши раз в 4 года собираются всем народом и поют хоровые песни. Это их возбуждает и объединяет. Русских хоровое пение не возбуждает. А референдум за свой язык возбудит. Ой, как возбудит. И сплотит.

Ну и, наконец, третье. До сих пор официальные латвийские лица некоторое недовольство своего русскоязычного меньшинства объясняли во всем мире так: «Понимаете, небольшой процент неинтегрированных маргиналов шумит. В каждой стране есть свои придурки, которые не хотят жить цивилизованно. Не обращайте внимания. Протесты против латышизации русских школ? Ну, так это же – молодежь! Мозгов у них еще мало, в каждой стране молодежь иногда протестует. Вырастут — остепенятся. Старики-пенсионеры возмущаются? Ну, так это же – отрыжка коммунистического прошлого, инвалиды на голову. Они скоро вымрут. Но большинство из нашего русского меньшинства вполне лояльны государству, натурализуются, интегрируются, ассимилируются».

Теперь так отмазаться уже не удастся. Если за русский, как государственный, проголосует хотя бы тысяч 300 из 400 (а я уверен, будет больше), песни про 20 лет успешного строительства единого латвийского общества будут выглядеть неуместно. О какой интеграции можно говорить? Тут впору разыскать всех министров интеграции за 20 лет и пересажать в тюрьму. За приписки и очковтирательство.

А что же дальше? А вот тут уже не наша забота. Латышский народ 20 лет назад нам объяснил: теперь этим государством будем управлять мы. Мы знаем, как надо, слушайтесь нас. Ну что ж, рассядемся по мягким креслам, запасемся попкорном и будем с интересом наблюдать, как они станут выкручиваться из положения.

А если серьезно, то латышский народ к 20-летию своей независимости получит грандиозный «подарок». Однозначное подтверждение, что почти половина населения страны не лояльна его государству. Причем, нелояльность ему продемонстрируют те самые, клявшиеся все 20 предыдущих лет на Конституции новограждане. Конституции, в самом начале которой записано, что единственный государственный язык в Латвии — латышский.

До сих пор у нас был только один официально признанный нелояльный Латвии человек – Юрий Петропавловский, которого не приняли в граждане за активность в протестах против реформы русских школ. Но он – негражданин, его можно считать отщепенцем. А тут совершенно официально (на референдуме) свою нелояльность подтвердят сотни тысяч реальных граждан страны. Это будет жестокий удар.