Несмотря на ранее высказанный перевозчиком оптимизм, дизель у Европы оказался не в почете, поэтому европейского финансирования на эту закупку Латвия не получила. Не смог найти денег и Кабинет министров ЛР — на финансирование закупки новых дизель—поездов предусматривалось направить новый налог на регистрацию бензиновых или дизельных автомашин старше пяти лет, однако налог этот так и не был введен. Поэтому денег нет.

Вспоминается мне, как латвийские структуры наперебой заверяли, что вот сейчас-то к ним наедут белорусские программисты, спасающиеся от ужасов режима. Осталось всего ничего — зажечь им зеленый свет в конце балтийского тоннеля. Прошли каких-то три месяца — и тишина, почти пасторальная. Никто больше не фантазирует — хотя бы вслух — о притоке податливой рабочей силы из страны недопобедившей оранжевой революции.

Вчера Путин на совещании обмолвился — неужели, дескать, вы хотите, как в Советском Союзе, когда было все, но не всем хватало. Таким образом президент потребовал от профильных чиновников незамедлительных мер по обузданию роста цен на базовые продукты питания. Непорядок — в мире цены растут, так это пусть — главное, чтобы в отечестве не росли. Фраза про советский дефицит заставила задуматься.

Радует меня проявление журналистской солидарности. Такой сплоченности, как в эти дни, среди журналистов и публицистов Латвии и России я давно не встречал. Невзгоды закаляют и скрепляют. Только действуя слаженно, сообща, говоря об одном независимо друг от друга, можно защитить права и свободы человека. Ведь преследования журналистов Балтньюз — это не только ущемление права на свободу слова, но и права на труд. Кстати, что по этому поводу говорит основной закон страны?

Деиндустриализация Латвии после распада СССР — это фейк, распространяемый с целью дискредитации страны, доказывает работающее на гранты Джорджа Сороса латвийское издание. Феноменальность этого утверждения не только в том, что организация, называющая своей специализацией проверку фактов, отчаянно манипулирует данными, пытаясь отрицать очевидное. В латвийском общественном сознании происходит ментальный сдвиг: разрушенные советские заводы ранее назывались достижением и символом вхождения Прибалтики в постиндустриальную экономику, а теперь патентованные либералы пытаются доказать, что Латвия — промышленная держава.